А Краснобород – он не таков!
Сергей, по совести говоря, типичный хулиган (но самой высокой и лучшей марки). От длительных сроков «в местах не столь отдаленных» его спасла безудержная тяга к литературе. Я так думаю, писать он начал, когда в соседней библиотеке уже нечего было читать. Но писать начал исключительно в знак протеста и, опять-таки, из хулиганских побуждений. А так как за поэзию у нас не сажают, Краснобород безудержно и преступно-талантливо творит и по сей день. А заодно принуждает своих товарищей по цеху (под страхом литературного зачморения и отказа в собутыльничестве) писать сии опусы. Я к чему это?! А к тому, что Красноборода, как и матерого уголовника, «просчитать» невозможно. Он всегда нов, всегда непредсказуем. Особенно теперь, в свои более чем полувековые лета!
Краснобород – няшка!…
Давайте здраво рассудим – красив ли с эстетико-гуманистической точки зрения подвижников-рафаэлитов морской еж?… Нет, конечно, нет!!! Но ведь прав был и другой «красавчик» – Альберт Эйнштейн, который возвеличил рыбу по её неспособности ползать по деревьям. Вывод: никогда не судите о людях по их внешнему виду. (Нечто подобное, помниться, даже дорогой наш Михаил Афанасьевич Булгаков написал, и как верно!) Да, Краснобород ершист и въедлив, характер имеет несносный, а местами вызывает неудержимое желание к членовредительству. Он «читает» вас, вытягивает литературный материал! А потому смотрит этот субъект ВСЕГДА колко и навязчиво-пытливо.
Тысяча чертей! Да ведь это-то всё и есть хорошо, прелесть как хорошо! Ведь какой восторг возгорается в сердце всякого изыскателя, кто за этой с виду нахальной колючестью открывает нежнейшую пастораль утонченной духовности и гуманизма. Это сравни изголодавшемуся счастью Колумба, наконец-то увидевшего свою новую Индию (Америка – прим. ред.) Впрочем, лично вам, дорогие товарищи читатели, с Краснобородом лично я знакомиться не советую (в силу вышеописанных обстоятельств). Однако было бы преступлением не познакомиться с ним! А посему – вот вам книга! Он весь здесь, читайте!
Сергей Евгеньевич Краснобород – он.
Да, вот ещё что… Краснобород никогда не бросает своих. Это знают его жена, сын, и дочь. Это знают и его друзья-товарищи.
Виталий Долгий,
журналист.
ОТ АВТОРА
Не много, кажется, найдется людей в здравом уме и твердой памяти, которые не любят анекдоты. Не то чтобы рассказывать их к месту и не к месту с целью составить о себе приятное впечатление – хотя есть немало и таких человекообразных особей! – а просто будто бы невзначай припомнить забавный случай «по поводу». Кое-кто даже считает, что человечество вообще выжило только потому, что умело смеяться. При этом анекдоты не всегда бывают смешными. Иногда очень даже наоборот. Что не мешает им оставаться «случаями». Как у Хармса, например.
Является ли анекдот частью «большой литературы»? Вряд ли. Хотя маститые профессиональные киносценаристы, тем не менее, считают, что если сюжет фильма нельзя внятно изложить в двух-трех предложениях, это плохой сюжет. Чего стоит хотя бы появившиеся относительно недавно емкие характеристики на «албанском» языке «бла-бла-бла» и «многа букаф». «Большая литература», кажется, неумолимо стремится к лапидарности.
В этой книжке собраны описания «случаев», навеянных наблюдениями за «окружающей средой». Есть и явно анекдоты. Писались эти короткие опусы в разные годы, по разным поводам, с разным настроением, в разных жанрах. Объединяет собранные здесь тексты тема, которая присутствует под разным углом зрения практически в каждой шутке «с долей шутки».
Ну, а если не сильно заморачиваться, то это просто забавное чтиво – без претензий и, как писал Д. Джойс в «Улиссе», умствований учеников для учеников.
Сергей Краснобород
ВМЕСТО ПРОЛОГА
«Классику» Н. Б-ву
Я отказаться был бы рад
и от стихов, и от наград
за них… или за что-нибудь другое.
И жил бы в мире и покое.
Чуть свет, едва продрав глаза,
жену выталкивая с койки,
еще зевнул бы два раза
и, подтянув трусы, для мойки
лица и прочих членов тела
пошлепал в ванну, между делом
почесывая свой живот.
И вот
когда супруга завтрак
поставила на стол,
уже побритый, вымытый, одетый,
я, чавкая, в желудок свой котлеты,
совал бы,