Я запасся по дороге буханкой черного хлеба, пятью сосисками и тремя литрами пива. По зрелом размышлении я решил переночевать на даче – работа, на данный момент, не требовала пребывания в городе, почему бы и не отдохнуть. И вот сейчас я наслаждался жизнью…над костерком насаженные на прут жарились сосиски, первый литр пива подходил к концу, на ступеньке на газете был сервирован ужин– зеленый лук, соль в деревянной солонке и нарезанный крупными кусками хлеб.
Темнело поздно, сумерки только начинали сгущаться. Народ вокруг точно вымер– тишина. Я привстал и повернул прутик, чтоб сосиски равномерно прожарились. Вдруг за спиной раздался тоскливый вздох. Я обернулся. На ступеньке крыльца, выше меня стояла девушка…вернее даже девочка– подросток.
-Чего тебе?– я удивился. В доме никого не было, я полчаса назад доставал из сарая раскладушку и ставил её в комнате, так что девицу проглядеть не мог.
– Ничего, – девочка села рядом со мной, и как-то странно на меня посмотрела. Я глотнул пива и опять повернул сосиски.
-Пойдём купаться?– вдруг сказала девочка.
-С какого?– опешил я. Плавать я не умею, тем более после трёх бутылок пива. Да если бы и умел…Девица явно была малость того.
-Просто…– она явно не ожидала отказа. – а ты жить здесь будешь?
– Нет, – я посмотрел на обгорелый дом.– Уеду завтра.
Девочка снова уставилась на меня. Это начинало нервировать, она смотрела на меня, как на новогодний подарок под ёлкой… Я понимал, что меньше всего тяну на прекрасного принца– при росте 175 см и весе 50 кг. К тому же одет я был в старые камуфляжные штаны и застиранную чёрную футболку, а волосы собрал в хвост и повязал на голову бандану– терпеть не могу когда на голову сыплется всякая труха.
-Пошли, вода тёплая,– эта ненормальная явно не хотела от меня отставать.
-Я плавать не умею,– лениво отмахнулся я.– к тому же жена, дети…утону– не простят!
-А сколько у тебя детей?– недоверчиво спросила девочка.
-Семеро,– пригорюнился я,– целых семь…хотя может и больше– я их давно не пересчитывал, а ты сама понимаешь, стоит разок-другой не пересчитать– а их уже восемь…или девять, как повезёт.
-Как это?– девочка недоуменно захлопала глазами,– сколько же тебе лет? Я думала, тебе лет шестнадцать… или семнадцать…
-Сорок девять,– вздохнул я,– скоро пятьдесят будет.
-Ты врёшь,– девочка нахмурилась,– неправда!
-Понимаешь,– мне на ум пришёл сюжет из старой книги,– я ж художник. Я нарисовал свой портрет и заколдовал его, теперь он стареет вместо меня. А я навсегда останусь таким. Пока другой портрет не нарисую, когда этот надоест.
-Ой,– девочка зажала рот руками, -прости…я не знала, что ты колдун!
-Ну– я ухмыльнулся,– когда живёшь на свете семьсот лет, чему только не научишься.
Как семьсот?– девочка помотала головой,– ты же сказал сорок девять!
– Я наврал,– я покачал головой,– на самом деле мне уже семьсот с лишним лет, и зовут меня Раймон Седьмой, граф Тулузский. Про меня даже песня есть, не слыхала?
-Нет,– девочка покачала головой,– простите, граф…
-Ладно, на первый раз прощаю,– я милостиво улыбнулся. Девочка снова вздохнула и сглотнула слюну. До меня дошло – она ж голодная!. А я тут сказки рассказываю. Наверное, какая-нибудь дурочка местная. Может родители алкаши…
Я снял сосиски с прутика, и , обжигаясь, стащил их на хлеб. Потом придвинул один бутерброд к своей собеседнице:
–Угощайся!
-Это мне?– она выглядела до странного удивлённой,– Прямо всё мне?
-Да лопай, мне не жалко,– я упивался собственной благотворительностью, под четвёртую бутылку пива.
– Благодарю, граф Раймон!– девочка вдруг вскочила, низко поклонилась, опять села и схватила бутерброд.
Я никогда не видел, чтоб так ели. Казалось, её вообще никогда не кормили – она всхлипывала, давилась, чавкала – практически весь мой ужин был сметён в минуту…
Внезапно, в кармане моих штанов заиграл телефон– BUCK-TICK запели о ночном кошмаре. Я вытащил телефон– мои гаджеты частенько жили собственной жизнью. Иногда музыка включалась в самый неожиданный момент, и не желала выключаться, не доиграв до конца. Наконец кошмар закончился… Моя гостья вытирала ладошкой рот. На крыльце лежала