Пролог
– Мамочка, представляешь, я сейчас достала из того шкафа книгу – ужасно старую книгу, "Остров сокровищ", а из неё выпало письмо! И это письмо написано по-старинному…
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, не авторучкой, а пером, с кляксами! Вот послушай, что в нём написано: "Дорогая Лизонька! Твоего отца мы похоронили, согласно воле его, на старообрядческом кладбище. Это кладбище уж давно окружено глухим, хвойным лесом. Чтобы к нему пройти через этот лес…"
– Катенька, послушай! Я ведь тебя просила мне не звонить на работу по пустякам. Когда я приду домой, мы поговорим.
– Но, мама! Если б ты знала, что дальше в этом письме написано! Это просто кошмар!
– Катенька, приду и поговорим, – повторила мама, после чего раздались гудки. Не успела Катя положить трубку, как телефон зазвонил.
– Алло, – ответила девочка.
– Катенька, сейчас к вам придут, – сказал незнакомый голос. После этого Катю никто никогда не видел.
Часть первая
Никогда не знакомьтесь с Наполеоном.
Глава первая
Некоторые думали, что Наташу Лиховскую зовут Эля. Эля Гирсанова. Так она представлялась тем, кто нравился ей, а также их родственникам, друзьям. Имя "Эля" она считала более романтичным. В большинстве случаев её сразу разоблачали, поскольку Олимпиаду в Атланте смотрели многие. Как было не запомнить ангельскую зеленоглазую рожицу, залитую слезами после кошмарной схватки с американкой, которая без труда поймала Наташу на болевой, позорнейшим образом растянув её на татами, пятками к журналистам! Так и ушла серебряная медаль. Но бронзовую Наташа вырвала у японки, поверив тренеру. Он при всей команде пообещал из самой Лиховской при помощи сковородки сделать японку, если продует. Победу ей присудили за незначительным перевесом. После Олимпиады из профессионального спорта пришлось уйти. На этом настаивал психиатр. Было очень обидно – в двадцать три года многие дзюдоистки планируют поучаствовать еще в паре Олимпиад.
После тридцати Наталья Лиховская Элей больше не называлась и в рыжий цвет волосы не красила, решив стать глупышкой-блондинкой. Это её порядком омолодило, хотя конкретно данную цель она не преследовала. Но годы брали своё. В сорок лет Наташа уже не выглядела на двадцать и глупенькой не казалась – слишком тяжелым стал её взгляд. Вдобавок её стали узнавать не только знатоки спорта, но и любители криминальной хроники. Это всё приводило к серьёзным срывам. Порой Наташа сама их усугубляла, берясь за книги, бросающие ей вызов. Особенно её раззадоривали "Тысяча и одна ночь", все восемь томов. Арабские сказки грубо расшатывали реальность – весьма ужасную, но родную. Другой ей было не нужно. Эта реальность была её отражением, результатом её решений. Бронзовая призёрка Олимпиады не соглашалась перечеркнуть свою жизнь, признав их ошибочность. Гордость не позволяла ей заниматься самокопанием и увиливать от борьбы с иною реальностью. Ту, иную, навязывали ей дервиши из восточных сказок – странствующие вшивые колдуны, люто презиравшие всё красивое, светлое, выдающееся, особенно – умных женщин. Наташа дервишам отвечала полной взаимностью. Она видела их глаза на каждом лице, которое ей не нравилось, она слышала их невнятные, проклинающие молитвы из каждой пасти, которую стоило бы заткнуть. Они были всюду.
Не обошлось без них и той ночью, с которой эта история началась. Точнее, был еще вечер – первый осенний вечер, утыкавший чёрный шелк золотыми шпильками так роскошно, будто под ним шумел океан, а не миллион кредитных машин. Со дня переезда минуло двое суток и два часа. Квартира Наташе очень понравилась: место тихое – переулочки-закоулочки, дверь стальная, второй этаж, внизу – полисадник. Всё остальное было неважно. Наташа знала, ей долго здесь не прожить. Она нигде не жила дольше двух-трёх месяцев. Продолжалось это семнадцать лет. Да, уже семнадцать. Сколько их было, этих квартир? Наверное, сто. Или даже двести. Из некоторых сбегать очень не хотелось, особенно когда всё болело, а по окну хлестал снегом ветер.
Было двадцать три двадцать. Стоя под душем, Наташа пела англоязычную песню из девяностых и вспоминала тех, кто звал ее Элей. Их было двое, так и не вспомнивших, где они могли видеть её лицо. Такие смешные мальчики! Одного любила она, другой обожал ее. Ей было плевать, что с ними теперь. Но воспоминания грели. Втирая гель в ягодицы, она восторженно повторила слова припева:
– Да, Stay With Me! Именно! Отлично! Великолепно! Но только там, а не здесь. Сейчас он не нужен. Сейчас ему…
Мобильник подал сигнал смс-ки. Всполоснув руки, Наташа быстро взяла его с верхней полочки, где стояли её шампуни с красками, и прочла: " Ты где, дорогая?". Коленки дрогнули. Галька! Галька из казино! А три вопросительных знака она поставила? Да, поставила… Не из горла, не из груди, а из всего тела Наташи, от самых пяток, вырвался стон. Сев на бортик ванны, она заплакала. Почему? Почему так рано? Это немыслимо! Как могло такое произойти? Квартира оплачена за два месяца, а прошло всего лишь два дня! Деньги на исходе! Однако, нужно было спешить. Галька – не из тех, кто попусту бьёт тревогу. Ополоснувшись, Наташа ринулась в комнату. На