Благодарю Зою Петровну Колобову за юридическую помощь.
Спасибо Екатерине Козловой и моей родной сестре Насте за посильную помощь в создании книги и поиска путей ее опубликования.
Благодарю своего преподавателя по русскому языку, Елену Петровну Сотникову, за справедливую критику и указание на ряд ошибок, которые мне пришлось исправить.
Огромное спасибо моему лучшему другу Сергею Пеньковскому за то, что он есть и готов всегда прийти на помощь, несмотря ни на какие обстоятельства.
Благодарю Елену Оськину за свежие идеи, корректировку, исправление грамматических, пунктуационных, лексических и прочих ошибок. Без ее преподавательского таланта мне было бы очень трудно.
Спасибо Ксении Сундуковой, Оксане Синициной и Татьяне Михайловой за последние штрихи в корректуре и редактуре книги.
Благодарю Алену Петрову за помощь в поиске художника.
Спасибо Игорю Казакову и Эллине Губиной за художественное оформление книги.
Благодарю свой компьютер, а впоследствии и ноутбук, за то, что выдержали все издевательства над ними в пору создания этой книги.
И, конечно же, огромное спасибо моей безграничной фантазии и бесконечному терпению.
Даже самая прочная семья – не прочнее карточного домика.
Джордж Савил Галифакс
Часть первая
Разрушенная семья
Глава первая
Конец семейной идиллии
Вечен только мир мечты.
В.Я. Брюсов
– Дорогой, как ты думаешь: жители Знатного квартала когда-нибудь простят меня?
– Любимая, опять ты за старое. Я еще раз тебе повторяю, ты ни в чем не виновата. Это все я и моя неконтролируемая жестокость. Но я же извинился перед тобой и перед ними за свою грубость. Я честно раскаиваюсь в содеянном, но больше ничего не могу сделать. Даже отец не может воскрешать мертвых. Это невозможно! Со временем жители Знатного квартала простят меня, и жизнь потечет по-старому. Ну а если нет, то и без них мы проживем отлично. Тебе разве плохо со мной?
– Дурачок! Как ты можешь говорить такое? Хоть ты у меня и злодей, каких свет не видывал, но я безумно люблю тебя.
– Докажи! Не верю!
– Честолюбец! Какие еще тебе нужны доказательства?
– Поцелуй меня.
– С радостью.
Вот такой проходил разговор между Фростом и Алоизой, сидевшими на краю фонтана в парке Знатного квартала. Они так сильно были увлечены друг другом, что даже не замечали внимательно следивших за ними людей. А их было немало. По одну сторону от влюбленных, в тени деревьев, находился небольшой отряд легкой пехоты, возглавляемый генералом Доронтором, а по другую – несколько жителей Знатного квартала. Первые охраняли императорскую чету, вторые – тревожно поглядывали то на своих детей, беззаботно играющих в догонялки около деревьев, густо растущих по всему парку, то на влюбленную пару, беспечно воркующую. Волнение жителей Знатного квартала было понятно: среди бегающих ребят находился принц Эрик. Данное обстоятельство сулило мало хорошего. Представители знати не забыли недавней кровавой расправы, учиненной Фростом. Да и как такое возможно было забыть. Десятки ни в чем не повинных людей вмиг лишились жизней из-за внезапной вспышки гнева короля. Любого человека за подобное преступление казнили бы, но только не сына императора. Фрост попросил прощения за содеянное, что тоже было событием экстраординарным, но тем не менее это ничего не меняло. Что ему мешало повторить массовое кровопролитие, если он остался безнаказанным? Поэтому жители Знатного квартала с трепетом в сердце, не в силах что-либо сделать, внимательно следили за каждым движением принца. Эрик же тем временем весело играл с ничего не подозревающими ребятами, иногда помахивая рукой своим счастливым родителям.
Вдруг приемный сын короля, схватившись за свою ладонь, резко остановился, отчего догоняющий его мальчик врезался в него на полной скорости. Ребята упали, и по парку разнесся детский рев. Фрост с Алоизой тут же вскочили и подбежали к Эрику, в то время как к другому мальчику – его родители.
– Простите его, он случайно, – стали извиняться последние, одновременно упрекая своего сына за невнимательность.
– Ничего, ничего. Это всего лишь дети, – оправдывалась Алоиза, успокаивая Эрика. – Не надо просить прощения.
Родители мальчика, пользуясь благоприятной ситуацией, поспешно откланялись и увели переставшего реветь ребенка, а влюбленные никак не могли успокоить своего. Эрик продолжал кричать, прижав ладонь к