Дорога. Геннадий Яковлевич Давыдов

режде, чем я сумел разобраться в управлении своим автомобилем. Как долго продолжалось мое движение по наклонной, прежде, чем я впервые нажал на газ?

      Каким же дураком я был, наивно полагая будто бы дорога сама должна вести меня, изменяясь под давлением моих прихотей и желаний. Однако, шло время, и мимо проносились автомобили друзей, знакомых. Я видел, как некоторые из них объединялись между собой в огромные машины, и оставшуюся часть дороги они проезжали уже не в одиночестве. Именно тогда я увидел тех, кто так же катится по наклонной; а некоторые даже не задумывались, чтобы иногда поворачивать руль и держаться своей полосы; мимо продолжали мелькать рычащие автомобили, чьи водители раньше нас догадались где находится ключ зажигания, какая из педалей – газ, какая – тормоз.

      Неподалеку раздается взрыв. Я тут же оглядываюсь и вижу: ярким пламенем полыхает один из автомобилей, который, как и мой когда-то, катился сам по себе. Говорят, водитель даже не пытался прикоснуться к рулю, пока съезжал на обочину, а с нее – в обрыв. Такое случается. Даже среди тех, кто мастерски водит свою машину. Иногда, однако, они не справляются с выбранной скоростью, теряют управление и разбиваются. Бывает даже, что задевают и тех, кто ехал рядом. Последним просто не повезло.

      Иногда, заглядывая в зеркало заднего вида, я не могу не заметить в нем себя маленького, но уже находящегося за рулем. Тогда родители часто спрашивали: «Какую дорогу ты хочешь выбрать?» Я, не задумываясь, отвечал то же, что и все. Откуда мне было знать о том, что представляют из себя все существующие дороги на самом деле. Как правильно по ним ехать, с какой скоростью. Кого нужно обгонять и даже подрезать, а кого пропускать. Хотя, мы с друзьями любили мечтать: сидеть на водительском месте и лихорадочно вращать руль в разные стороны, мы рычали, подражая звукам работающих двигателей в автомобилях, которыми управляли другие взрослые. Поворот руля в одну сторону, и мы уже на дороге, по которой едут космонавты; поворот в другую – и мы летчики-испытатели. Настолько все было просто.

      Я понял, что пора завести свой автомобиль, когда мимо меня проехала девушка, оставив сладковатый аромат и воспоминание с отражением улыбки в боковом зеркале заднего вида. До сих пор не знаю, улыбалась ли она мне или себе. Очень хотелось догнать ее, познакомиться, поговорить. Но я не знал даже, как заставить мотор своего автомобиля работать, и от этого делалось больно. Она продолжала отдаляться, пока моя рука, со сжатым в ней ключом, бестолково билась о приборную панель в поисках нужного отверстия; она сближалась с другими, пока я догадывался, как включить передачу. В те моменты отчаянно хотелось разбить свой автомобиль и уничтожить самого себя за такую медлительность. Впоследствии мы не раз сближались с ней, и на короткое время, даже объединяли наши автомобили в огромную машину; в те моменты мы наслаждались друг другом, не замечая дороги. Хотя, правильнее говорить, что я не замечал. Впрочем, в какой-то момент нашей совместной езды до меня дошла мысль, что моя любовь символична. По-настоящему я любил ее свободу, ее манеру езды, ее образы из прошлого, которые она мне показывала в зеркале заднего вида. Эта девушка была лишь воплощением, материальной переправой между мной и перечисленными идеалами. Аромат ее тела являлся ароматом свободы. Я с жадностью овладевал ею все чаще и чаще, но никогда не мог насытиться. Находясь весте, меня утешала иллюзия, словно я так же свободен, как она. Вскоре мы разделились. Каждый круто вывернул руль своего автомобиля и прибавил газу.