Первая волна. Арти Александер

А насколько не помнил, уже не узнать никогда. Да и не особо нужно, учитывая обстоятельства. Несмотря на все усилия и технические ухищрения, а также глубокую привязанность жильцов к некогда великому и блистательному прошлому, верхний дом все же представлял собой удручающее зрелище. Но так было, конечно, не всегда. Этот дом знавал и лучшие времена. Только многие из ныне живущих сами их не застали, просто потому что родились позднее. А жаль…

      Привычно проверив систему жизнеобеспечения, Навин открыл засов и вышел на площадку с лестницей, ведущей вверх. Ему хотелось еще раз осмотреть свое жилище и убедиться, что ничего важного не было забыто. Пока не пришли остальные члены семьи, у него появились шансы побыть одному и все проверить.

      Поднявшись в верхний дом, он печально посмотрел на тяжелые картинные рамы, висящие на уцелевших стенах. Их невозможно было бы увезти с собой на новое поселение. Но часть картин все же была аккуратно снята и уложена в багаж. Несколько комнат центральной части, расположенные в зоне под остатками щита, еще неплохо сохранились, но левое крыло здания давно покосилось и пошло трещинами. Правого крыла давно не существовало, и сейчас оно представляло собой лишь груду бесформенных руин. Эти руины с годами станут похожи на небольшие холмы и зарастут травой. Так и случится, правда, только в том случае, если еще будет хоть какая-то приемлемая для растительной жизни атмосфера. Будь у них всех еще достаточно времени, он мог бы заняться реконструкцией и оставить после себя дом как полноценный, а не абстрактный памятник прошлому. С одной стороны, это может показаться довольно глупым, абсолютно неуместным и напрасной тратой усилий, но дом был родной и действительно замечательный. Навин жалел его и был искренне к нему привязан. У него даже мелькала мысль, если позволят ресурсы, построить точно такой же на новом месте… Для этого у него были скопированы все необходимые детали. Вероятно, в душе он был слишком сентиментален и неравнодушен к этому месту. Но он точно знал, что предпочел бы остаться, будь у него хоть маленькая возможность так поступить, чем переезжать с тяжелым чувством вины. Его не пугали трудности или страх перед неизвестностью. Неизвестности как раз не было. Все было давно известно и расписано до минуты. Но вопрос «остаться» даже не обсуждался. Как специалист особого класса, он был обязан быть в первой волне переселенцев.