Часть первая. Гости
Глава 1. Испорченное чаепитие
Сумерки сгущались над нашей дачей. Впрочем, тогда, в них не было ни чего зловещего, несмотря на жуткую популярность одноименного кино – шедевра. Это были самые настоящие, и вполне приятные, летние сумерки. Самое время для дачных посиделок, когда соседи собираются на веранде, попить чайку с клубничным вареньем – пятиминуткой, да поболтать о чём-нибудь интересном и невероятном!
За нашим столом, нас сейчас собралось семеро: – Хозяйка дачи, то есть – я сама, и моя дочь Марья- ученая-разумница, тринадцати с половиной лет; наша соседка, и моя ближайшая дачная подруга Катерина, её неугомонные сыновья – погодки, Борька и Игорь, да ещё, неожиданные наши гости: – единственный племянник соседки, и его подружка, путешествующие этим летом автостопом по матушке России.
Племянника звали Евгений, а его спутницу, – Кристиной. Тётка Жени, Катерина, не раз рассказывала мне про своего любимого крестника. Турист, альпинист, и заядлый любитель всяческих экстремальных способов активного отдыха, Женька, заставил понервничать всю семью не далее, как в прошлом году.
Почти месяц разыскивали их небольшую туристическую группу, пропавшую в Карпатах. Парень объявился сам, в глухой закарпатской деревне, живой невредимый, только порядком измученный. Сказал, что заплутали в пещерах, долго шли под землей, а потом бродили по Карпатским лесам. Где то, в округе, потихоньку нашлись пропавшие одновременно с ним, ещё трое парней.
И вот, вечный герой Катиных рассказов, сидел на нашей терраске, передо мной, лично! Надо сказать, он был вполне симпатичным парнем: – ладным, смирным, и ни что не выдавало в нём экстремала. Внешность, впрочем, у него была тоже, вполне заурядная. Крепкий паренек, коротко стриженный по молодежной моде, ярко выраженной славянской внешности. Ни цвет глаз, ни цвет волос, с первого взгляда и не различишь.
Кристина, же, была изумительная, редкая красавица! Темно-каштановые, длинные, вьющиеся волосы, тяжелой волной катились по точеным девичьим плечам. Необыкновенно яркие, лучистые, зеленые, как изумруды глаза, обрамляли длинные, густые, черные ресницы. Брови изогнутыми стрелами доходили до висков. Пухлые, алые, идеально очерченные губы не нуждались в помаде. И вся, она, – стройная, гибкая, белокожая, с идеальными чертами и пропорциями, будто сошла с обложки дорогого, глянцевого журнала.
Катя с обожанием поглядывала на крестника, а мне с особым значением указывала глазами на Кристину. – Мол, вот, какая красотка! Знай наших! Но, при такой своей невероятной красоте, Кристина была, почему то, застенчивой скромницей, что совсем не вязалось с её эффектной, даже вызывающей внешностью. Не прилагая ни каких усилий, Кристина очаровала всех нас, от мала, до велика!
Исключение составил только наш дворовый пёс Пончик, – он один, почему то, не разделял общей симпатии к гостье. Лишь только она появилась у нас на участке, он тут же, стал ворчать и подскуливать, да пугливо шарахался от неё в сторону. Я признаться, первый раз видела его в таком настроении! Зато, наша кошка Лана, не отходила от Кристины ни на шаг! Вот и сейчас, она сидела на террасе, не сводя с гостьи своих круглых и желтых, как полная луна глаз.
Разговор сначала, как водится, был ни о чём, крутился, всё больше вокруг да около Женькиных небезопасных увлечений. Но Женька тему не поддерживал, о приключениях не рассказывал. И мы с Катей, глядя на молодых, быстро настроились на романтический лад, и с пристрастием выясняли степень серьёзности их отношений, и совместные планы на будущее.
Оказалось, что познакомились они прошедшим летом, именно в той, злосчастной, экспедиции! Кристина жила во Львове, а в прикарпатскую деревню, приезжала к бабке с дедом погостить, каждое лето.
Но наши дети, только что мирно соседствующие за столом, вдруг, обо всех забыв, стали громко препираться между собой. И сейчас, наши подростки спорили, кто круче: – «Железные человек», «Халк», «Тор» или «капитан Америка». Моя Мария, была на целый год старше Борика, и на два с небольшим старше Гошки, и теперь выслушивала их мальчишечьи восторги с высокомерным скепсисом! Да и вообще, со старыми приятелями вела себя надменно, общалась снисходительно, и на прежнюю «Машку» вовсе не откликалась, позиционируя себя теперь, исключительно, как девушку.
Когда мы с Катей отвлеклись, наконец, от чужой «лав-стори», культурные дебаты наших детей, уже явно перестали носить мирный характер, и грозили перейти в военные действия местного, дачного значения.
– Борис! Гоша! Как вы разговариваете с Машей! – Очнувшись, первая ввязалась в баталию Екатерина.– Что это за поток изящной словесности?!! – «Чухня», «фигня» и «отстой»?! Вы на каком языке сейчас говорите?! – Бросилась воспитывать своих парней Катя, (она была филологом по образованию, и преподавала когда то великий и могучий, а ныне, забытый и изувеченный, русский язык). Её мальчишки так увлеклись, что забыли, чего ни в коем случае нельзя делать при маме, иначе, возмездие грядёт неотвратимо! (Катя запросто, в качестве родительского назидания, могла