Глава 1
– Женька, Машка…
– Мне отпуск дали на месяц, рвем в тайгу…
Отец стоял на пороге с радостной улыбкой.
Мы с мамой ошарашенные смотрели на него.
После трех лет непрерывной работы, отцу наконец-то дали долгожданный отпуск, и наши мечты податься в тайгу, становились реальностью.
А, я уж думала, что так и проторчу снова в душной Москве.
Ночные дискотеки с сверстниками и отсыпания почти до вечера, надоели до чертиков.
Я превращалась непонятно во что.
Предоставленная сама себе, и жила как хотела.
Отец с работы приходил, когда меня уже дома не было.
Мама после работы, разве что успевала заставить поесть.
И лишь только в выходные, я получала свою порцию нравоучений от родителей, с обещанием им, что сегодня уж точно вернусь с гулянок до полуночи, и обязательно завтра приберусь в своей комнате.
Этот поход задумывался нами года четыре назад.
Всю долгую зиму мы планировали, прикидывали, высчитывали и юзали по просторам интернета, определяя маршрут, и в поисках того, что нам необходимо.
И когда к весне все уже было готово, и мы жили ожиданием лета, и путешествием в тайге, произошел грандиозный облом.
Отца перевели на другую работу и повысили в должности.
Еще тогда и предполагать не могли, что эта новая папина работа сорвет все наши планы, и создаст некоторое напряжение в нашей семье.
Отец стал приходить с работы очень поздно.
Все чаще и чаще молчаливее и раздражительнее.
Мы разумеется видели, что работа его выматывает, и на нас с мамой времени совсем не остается.
Даже в выходные дни, отец старался отоспаться и отдохнуть, игнорируя прогулки и походы в театр, или кино.
Меня он казалось совсем не замечал, да в прочем мы и виделись то с ним на выходных, вернее к концу дня первого выходного.
Когда мама докладывала отцу, как у меня все плохо и не разумно.
И то, что я трачу свою жизнь на бесцельные дискотеки и посиделки за пивом, а то и что покрепче.
Ну по поводу покрепче, мама не права, это было всего лишь раз, на днюхе моего лучшего друга, а в остальном, все верно.
Я и сама понимала, что начинаю деградировать.
Единственное, на что у меня было незыблемое табу, это на занятия в школе, училась я по-прежнему отлично, ставя перед собой цель, после школы поступление в МГИМО.
И к этой цели шла упорно.
Отец отоспавшись и поддерживая в нравоучениях маму, выдавал свою порцию.
Но вскоре это, как всегда в последнее время, переходило в спор между ними самими.
И заканчивались эти споры мамиными слезами, и испорченным воскресением.
Вот так мы и жили.
Я стояла и молчала, пытаясь осмыслить сказанное Вадимом.
Но глядя на его сияющее лицо наконец-то поняла, что это не розыгрыш, а то, что муж действительно добился долгожданного отпуска.
Как же у него это получилось, или унижался перед своим шефом, или все же твердо настоял на своем.
С тех памятных сборов, что мы планировали всей семьей, не осталось даже воспоминаний.
Нет, первый год они были, даже немножко и второй, но в третий год мы об этом просто не вспоминали.
С переходом Вадима на новую должность в банке, в нашей семье стал образовываться какой-то вакуум.
Мы начинали переставать замечать друг друга, слышать то, что хочет другой.
Наша семья, из ячейки общества, стала превращаться в семью индивидуумов.
Вадим своей работой как-бы отделил себя от нас невидимым занавесом.
В прочем в последнее время уже видимым.
Его ответы становились все резче и безжалостней.
Если раньше, он как-то еще выслушивал меня, в первый год работы на новой должности, то с второго года, это стало все реже и реже.
А, на третий, каждый стал сам по себе.
Нас еще как-то связывала дочь, от всего остального Вадим откупался деньгами.
Вручал мне ежемесячно определенную сумму, которая покрывала все бюджетные расходы и покупки на меня и Машку.
На этом его миссия в семье считалась как-бы выполненной.
Я понимала о неумолимом разладе в нашей семье, который уже, со скоростью курьерского поезда, стремился к разводу.
Поначалу, из-за постоянной и копившейся усталости мужа, реже стали сексуальные отношения.
Я старалась это понять и не досаждала Вадиму.
Но на второй год он просто ушел спать в свой кабинет, переселившись в него окончательно.
Попытки начать разговор, о смене его работы, сначала было молчаливое