Том сначала не понял, что это значит. Николь крикнула ему, помахав рукой:
– Папа! Вы езжайте, а мы следом.
– Поехали, – посоветовала сзади ему Марина.
В её голосе угадывалось опасение, что он сейчас, тут же, на остановке начнет выяснять отношения. Раздражённый, Том молча сел рядом с Франческой, захлопнул дверцу, откинулся на спинку сиденья, поджав губы. Мери что, беспокоится, как бы он не учинил скандал? Хорошенькое же о нём мнение у собственной жены! Он окинул взглядом выпрямленную спину Марины и её приподнятый напряжённо подбородок. Рядом повозилась теща. Том скосил на неё глаза: она-то ещё что скажет?
– Мне понравился персонал в этом госпитале, – дипломатично изрекла сеньора Франческа. – Очень приятные врачи, очень внимательные. А вы не забыли купить конфеты сиделкам?
– Джеф не забыл, – уронил отстранённо Том. – Каждый день, кажется, оставлял по три коробки для всех смен. Интересно: и когда успевал.
– Скорее это Майкл старался, – подумала вслух Марина.
– А я его знаю, Майкла, – неожиданно признался Том. – Мы с ним встречались на презентации одного фильма. Я делал небольшую программулину на заставку, а Майкл его продюсировал. Эти родственные связи меня, надо сказать, удивили, – он нервно оглянулся. – Что-то я не вижу этого гонщика.
"Гонщик" в это время летел по другой дороге.
– Заедем посмотреть квартиру? – предложил он.
– Давай, – согласилась Николь.
– Собственно, я там был один раз, когда мы отвозили вещи, но наверх не поднимался, -объяснил Джеф. – Если честно, мне просто одному туда заходить не хочется. Переезды для меня всегда были связаны с неприятностями. Неуютно как-то.
Да что там – неуютно. Он просто не мог себе представить, как он вечером придёт в квартиру, совершенно чужую, где ни разу не был. Один. Без Николь.
После этого месяца, всего наполненного её присутствием рядом с ним?
Николь положила ладонь на его руку, привычно лежащую на колене. Джеф притормозил у входа, наблюдая, как к ним спешит швейцар. Отстегнул ремень и с досадой увидел, что Николь уже помогают выйти из машины.
– Мы ненадолго, – бросил он, отдавая шофёру ключи.
Управляющий проводил их наверх и сам открыл дверь. Джефу было грустно. Теперь он отчётливо осознавал, какую глупость он сделал. Желание быть поближе к Николь привело к совершенно противоположному результату. Скрытая тяга избавиться от одиночества, вылившаяся в приобретение квартиры, фактически выставила напоказ его чувства к Николь. Эта мысль совсем испортила ему настроение, настолько, что Джеф даже не мог оценить, нравится ему эта квартира или нет. Неприятие ситуации вызывало отторжение исследовательского начала. Николь мгновенно уловила в нём перемену.
– Ну, чего ты погрустнел? – поинтересовалась она. – Стакан воды у тебя найдется? Или здесь тоже пустой холодильник?
– Не знаю, – отвлёкся от своего уныния растерянный Джеф, понемногу приходя в себя. Ему педлагалась задача. Надо было её скорее решить. – Сейчас проверю.
Вряд ли пустой, конечно. Если за дело берется Майк, можно не сомневаться – это будет сделано полновесно. Джеф мог без малейшего беспокойства отправляться на кухню – там, в шкафах и холодильнике найдется не только продуманный НЗ, но и парочка вагонов снеди, предназначенная для полугодовой осады. Такая запасливая предусмотрительность в Майке его всегда поражала.
– Проверь, – покладисто склонила голову Николь. – А я посмотрю твой новый аэродром.
Она сбросила шубку на светлое кресло, скинула туфли и вздохнула, потягиваясь. Обернулась. Джеф стоял и смотрел на неё, не двигаясь с места.
Задумчивый и, кажется, удивленный её определением. Что-то ему тут не по себе.
– Мне здесь нравится, – улыбаясь, она оглядела его грустную неподвижность. – А почему кресла разноцветные?
– Дизайнерское решение, – уронил Джеф, не шевельнувшись и не осматриваясь. – Ты же сама выбирала.
– Да? – удивилась Николь. – Не помню. Где моя вода? – поинтересовалась она насмешливо.
Он сознательно встряхнул себя, пошёл на кухню. Вскоре вернулся с бокалом воды из фильтра. Поднос было искать лень и он просто прихватил салфетку.
Николь медленно миновала рояль, дотрагиваясь до него кончиками пальцев, словно приветствуя. Все его замечательные потертости Джеф отреставрировал. Николь обрадовалась, увидев инструмент снова. Когда их споры с Джефом о рояле достигали апогея, последнее слово Джеф всегда ухитрялся оставить за собой. Тогда Николь серьёзно опасалась, что рояль вообще обретёт себе новый дом где-то подальше от Джефа. Значит, Джеф решил оставить его для неё.
Знакомые вещи, перевезённые из особняка, дарили небольшое утешение, примиряя с переменами. Видимо, и ей переезды не по нутру. Она осторожно