Звук шагов вывел из отупелой дрёмы. Не снимая руки с лица, Камил чуть повернул голову и, помянув недавние события, вяло улыбнулся – «Оливия». К счастью, выяснять отношения не пришлось. Всё внимание тётушка Доминика переключила на племянника, справедливо полагая, будто бы он главный затейник. Бедный Доминик, наверное, крепко досталось, который день носу не кажет. Застав его на кровати, первая фрейлина выглядела удивлённой.
– Сегодня чудесный день и я накрыла стол на террасе… – Настороженно произнесла Оливия. По обыкновению в эти часы спокойствия Император тайком изучал принесённые племянником бумаги.
– Камил? – В продолжение слов, она потормошила его за локоть. – Что такое…, и как странно ты спишь…
В ответ Камил промычал что-то невнятное. Его замерший вид привёл в смятение. Оливия села рядом и попыталась вытащить завернутую под спиной руку. За время полусна рука, на которой лежал, основательно затекла. С болезненным вздохом Камил слегка приподнялся, помогая её вытянуть. Разворошённый действием жар, вспыхнувший с новой силой, пронзил тело и вынудил вскрикнуть от неожиданности. Под утро боль ушла, однако стоило шевельнуться и всё закрутилось по-новой. Одна минута может длиться вечность? Видимо, да. Не желая пугать Оливию, он молча боролся с приступом. Когда острая боль уйдёт, жар вернётся к старым пределам и сделается почти неощутимым. Всё. Камил откинул с лица расслабленную кисть и посмотрел на Оливию.
– Нехорошо выгляжу?
Глядя на бледное лицо Императора, Оливия подавила рассеянный кивок.
– Можешь сказать, что с тобой происходит? – Она провела ладонью по его щеке и, почувствовав сильный жар, ахнула.
– Точно в кипящей смоле искупался. – С виноватой улыбкой ответил Камил, хотел сказать что-то ещё но, очередной болезненный импульс вынудил резко заткнуться. С глухим рычанием он прогнулся. Оливия схватила его за плечи, чтобы удержать, но спустя мгновение тот сам обмяк.
– Нужно послать за Элиокором. – Прошептала Оливия.
Представив суетливую толпу спасателей, Камил вцепился в Оливию. – Нет!!! Не надо…, пожалуйста…, сходи к Лилит, поговори с ней… – Умоляющий взгляд заставил поспешно кивнуть.
– Меня отсюда не выпустят, ведь так? – Он указал глазами на дверь.
Была ли в самоуправстве тёмного эльфа польза? Оливия покачала головой. Путь к внешней части дворца надёжно охранялся. Накануне Элиокор заменил обероновских эльфов собственной гвардией, если что, эти дуболомы встанут насмерть. – Даже не пытайся.
– Даже не буду. Поговори с Лилит, пожалуйста, и… – признаваться в собственной слабости нелегко. – Принеси холодного, жарко. – Камил отвернулся.
Через минуту Оливия накрыла пылающий лоб Императора полотенцем, внутрь она завернула лёд. Приняв благодатную прохладу, Камил с облегчением закрыл глаза. – Спасибо…, всё хорошо…, ты ступай…, я здесь подожду.
«Зачем поддалась и согласилась?» – Идя по парку, Оливия сотню раз задавала этот вопрос и столько же раз отвечала: « …что-то неуловимое было в его лице и ещё, как он просил».
Из имперского совета никто не объявился. Выслушав отчёт капитана караульной гвардии, Оливия похолодела. Оберон в Лаахарре, Ирис у Северных Пределов, Алекс застрял на границах с Хагатоном, Доминика сама заперла, куда Элиокор делся неизвестно. Воспользовавшись её приездом, тёмный эльф надумал отлучиться. На том список лиц высшего допуска кончился. Простым смертным вход в покои Императора заказан, получается помощи ждать неоткуда. Оливия с ужасом осознала, что осталась одна и теперь негаданная встреча с Лилит превратилась в острую необходимость. Передав ключи от комнат Доминика, Оливия попросила освободить племянника, после устроенной в императорских покоях вечеринки тот находился под домашним арестом, и передать просьбу навестить Императора. Взгляд Оливии скользнул по стенам дворцового комплекса, переместился вверх, где над плоской крышей дворца парил Ярликун-Яр-Кумар. Уходивший башнями в облака, замок Императора восхищал. Мысленно уповая, что Доминик уже там, Оливия направилась к Лилит.
По затее эльфов дорожки императорского парка мостили природным камнем неодинакового размера и формы. Подогнать впритирку такое невозможно и рабочие укладывали их произвольно в основном стараясь выдержать направление. Оттого аллеи, более походившие на лесные тропы, получились довольно причудливыми, а заросшие нежнотравьем промежутки между камнями создавали иллюзию первозданной дикости. В заключительном зигзаге обогнувшая цветочные клумбы тропинка вывела на луговину, где стоял крейсер. Мерцающий корабль не могли скрыть ни вымахавшие за сотню лет деревья, ни тем более пускай даже очень густые заросли кустарника, среди которых тот прятался. Быстрым шагом Оливия пересекла ведшую к кораблю