Не бойся чудовищ, порожденный жарой
Не бойся стрел, пронзающих незримо…
Полковник оглянулся через плечо – его лицо пошло красными пятнами.
– Молчать. Да займите же кресло, Фалиан! И закрепитесь, холера вас забери – Мировой Разум не помогает тем, кто сам себе не помогает! Дезет, не сидите истуканом – покажите им, как надо.
Летчик пробормотал, не оборачиваясь, голос его внезапно охрип:
– Пять минут до входа в зону… Радиация – полтора.
– Сбрось скорость. Садимся. Держись пониже, Уил. Еще ниже…
– Мы изжаримся до костей.
– Спокойно, нас экранирует корпус.
Белочка даже сквозь пси-барьер ощущала, как в разуме пилота мечется ужас.
Она чуть-чуть ослабила этот барьер и добавила легкий ментальный толчок к словесным убеждениям Хиллориана. Вертолет опустился – мелькание приблизившихся кустов слилось в единую пеструю сумятицу.
– Три минуты до входа в зону… Две…
Белочка опустила лицо к коленям, прикрыла затылок сцепленными руками.
Границу пси-Аномалии она почувствовала как прыжок в кипящий хаос – под сводом черепа взорвалась какофония звуков, рассыпался цветными искрами фейерверк холодного огня. Под напором образов, звуков и красок пси-барьер прогнулся, истончаясь, как стенка мыльного пузыря. Джу напрягла силы, удерживая защиту. Писк, вой и шепот тут же ослабли, превратившись в едва заметное, на грани слышимого, жужжание. Реальность обрела свои права.
Хаос замолчал.
Полуоглохшая Белочка поняла – обычные звуки тоже почти исчезли. Остановившиеся винты молчали. В ту же секунду винтокрылая машина беспомощно рухнула вниз. Джу еще успела услышать как пронзительно, по-заячьи, заверещал Мюф…
– Да очнитесь же, колонель… Колонель!
Хиллориан охнул, держась за поясницу. Вместо серой крыши кабины над ним нависало зеленовато-голубое, в легкой перистой дымке небо. На фоне холодноватого марева возник силуэт Стрижа. Иллирианец щурился как от головной боли, левую щеку перечеркнула кровоточащая царапина.
– Подъем, полковник!
Хиллориан вставал медленно, впервые ощущая, что сорок три – не самый лучший возраст для полевых акций.
– Что с другими?
– Один труп. Прочее – увидите сами.
Машина раскололась, но не взорвалась, ее остов примял жесткую траву и ползучие плети мутировавшего кустарника. Неряшливо грудой лежали выпавшие из отсека вещи. Рядом сквозь потрепанный брезент проступал контур тела. Хиллориан откинул край. Пустой взгляд Уила упирался в зенит. Ко лбу прилипла травинка.
– Вы даже не закрыли ему глаза.
– Некогда было.
Полковник с трудом сдержал желание ударить Стрижа. Желание было несправедливым – Дезет сделал все, что мог, глупо требовать от иллирианца сентиментальности по отношению к мертвому каленусийскому офицеру. Прощай, старый друг – беззвучно пробормотал Хиллориан и осторожно опустил покрывало на холодное лицо Уила.
– Что