Достигнув перекрестка и свернув налево, я наконец вышел на главную улицу. Метрах в ста от меня виднелась светло-коричневая башня, украшенная мелкими черными ромбиками. Эта башня была частью длинного пятиэтажного здания, именуемого Академия «Тайпан». Здесь я провел множество часов, за последние 12 лет, и возможно я зайду туда сегодня в последний раз. Это здание было одним из старейших в городе и внушало одновременно как уважение, так и страх. Здесь обучалось множество людей впоследствии ставшими легендами королевства. Кто-то из них был великим дипломатом, кто-то лучшим фехтовальщиком, кто-то советником короля. Однако были и те, имена кого не принято называть в слух. Величайшие убийцы, шпионы и солдаты также вышли из этих стен. Величие и страх, вот, что следовало написать над сводом главного входа. Однако вместо этого, там с первых дней существования академии красуется надпись «Oxyuranus microlepidotus». Миновав пост на первом этаже, я поднялся на пятый этаж и зашел в комнату, которая находилась в той самой башне. Едва я переступил порог, сидящий за большим столом человек, перевел взгляд с бумаги на меня и мягко улыбнулся.
– Я не расслышал твой стук, Гарольд.
– Я нередко забываю об этой формальности, к тому же вы всегда говорили мне о том, что вас раздражает этот звук, – я подошел к столу и сел на стул.
– И то правда, ненавижу, когда кто-то стучит, еще с раннего детства меня пугает этот звук, а сейчас я слишком стар, чтобы слушать его по сотни раз на дню.
– Не думал, что такая мелочь могла пугать великого Бушмейстера.
– Величие, слишком громкое слово, – Бушмейстер начал пристально разглядывать перо, которое он держал в руке, – Я не король и не герой, чтобы называть меня великим. Я просто старик, который еще хочет немного пожить в тишине и покое, – по тону Бушмейстера сложно было понять, говорит ли он это с печалью или просто выражает свое мысли вслух, а его лицо как обычно не отражало не единой эмоции кроме задумчивости.
– Тогда вам стоит последовать моему примеру и уйти в отставку.
– Значит все же не передумал уходить? – за Бушмейстером всегда водилась странная черта, он обращал внимание только на определенную часть того, что говорил ему человек, а все остальные слова будто бы не замечал. Мне всегда было интересно, делает ли он это специально или не слышит их в действительности.
– Да и хочу, как можно скорее, отработать этот день и сдать свое снаряжение, – не знаю, правильно ли было называть службу здесь работой, но сколько бы я этого не делал, никто меня так ни разу и не поправил.
– А я так надеялся, что через пять-десять лет ты примешь у меня клинок Бушмейстера, и тогда-то я уже точно смогу спокойно уйти на покой.
– Боюсь, что это вряд ли возможно. В мои планы входит, как можно скорее сдать мой собственный клинок Энгидрин.
– Этого я тебе точно не дам сделать, ровно до той поры, пока не найдется кто-то более достойный его.
– Думаю, мой уход будет достаточной причиной, чтобы стать наименее достойным, чем кто-то другой, – такой дар, как и любой другой, всегда будет к чему-то обязывать.
– Только не при моем правлении академией. Пока здесь главный я, клинок останется у того, кто его достоин. И это никогда не будет зависит от того, носит кто-то жетон академии или нет.
– Спасибо за оказанное доверие. Думаю, из уважения к Вам, я могу пока оставить его у себя, – со стариком всегда было бесполезно спорить.
– Вот и славно. Не люблю прощаться, поэтому просто ступайте на службу капитан Блэйк.
– Слушаюсь и еще раз спасибо.
Я отсалютовал двумя пальцами и вышел из кабинета. Мне, крайне, не хотелось идти на службу сегодня, что-то внутри меня говорило о том, что этот день добром не кончится. Впрочем, выбора у меня все равно не было, так, как быть изгнанным, за нарушение устава мне особо не хотелось. Все же, «змеи» имели некоторые преимущества, даже после выхода в отставку.
Спустившись на первый этаж, я подошел к выходу и стал ждать там свою напарницу и наставника, командующую личным отрядом короля Кассандру Хольц. Точная, как часы, Кассандра подошла к выходу ровно за минуту до начала патрулирования. Смерив меня оценивающим взглядом (очевидно проверяя все ли мое снаряжение при мне), она кивнула головой по направлению выхода, и мы вышли из академии.
– Значит, ты действительно решил уйти из академии? – где-то я уже сегодня слышал этот вопрос и, видимо, услышу его сегодня еще не один раз.
Кассандра, будучи, мои наставником с момента получения мною звания капитана, казалось до сих пор, не воспринимала мое решение всерьез. Хотя мой рапорт уже был подписан Бушмейстером и передан на подпись королю, и единственное, что мне оставалось – это