Сказал он громко : «Ты –верблюд !
И мне не смей ты возражать,
Кто предо мной, мне лучше знать.
Да если б был ты лишь верблюд,
Но ты, к тому же, вор и плут».
Хоть и была то клевета,
Но зайчик бедный – простота
Не знал, как честь свою спасти.
( Верблюды были не в чести).
И звери те, что собрались,
Сказали : «Лис-то прозорлив».
И скорый совершивши суд,
Постановили : « Се верблюд».
И накалив в огне перо,
На зайце вывели тавро.
И так зайчишка много лет
Прожил , пока не стал он сед.
Презреньем всюду окружён,
Всю жизнь верблюдом звался он.
И то, что зайцем его звать,
Увы, не смог он доказать.
И даже камень гробовой
Стал зайцу новою бедой.
Гласил булыжник, весом в пуд,
«Здесь упокоился верблюд».
Известно всем во все века,
Как зол язык клеветника.
И, видно, вправду говорят,
Что клевета, страшней чем яд.
Легко мораль увидеть тут:
Ты докажи, что не верблюд,
А коль не смог ты доказать,
То все верблюдом будут звать.
Шея и хомут
Шея ныла и стонала;
Тяжелёшенек хомут,
Дней счастливых очень мало,
На душе тоска да муть.
И однажды стон всечасный
Был услышан тем, кто свят.
Небо сжалилось к несчастной,
И хомут с неё был снят.
Взвеселилась наша Шея,
То-то радость ей была.
Стала даже чуть длиннее,
И отмылась до бела.
Но утратив запах пота,
Шея стала вновь стонать,
-Нет зарплаты без работы,
Чем себя мне пропитать?
Стон сей снова был услышан,
Бог послал хомут другой,
Он шелками весь был вышит,
Да и крепок, как стальной.
Поняла тут Шея вскоре,
Прежний легче был хомут.
Разрыдалась Шея с горя,
Только прежний не вернуть.
Львица и звери
Над львицею шутить не смели звери,
Пока за ней не затворили двери,
Но только львица скрылася вдали,
Вот тут уж звери душу отвели.
Сказал шакал, что львица стала старой,
С таких, мол, даже в супе нет навару.
Гиена, подавив злорадный смех,
Сказала:" Моль у кошки съела мех".
И даже заяц что-то расхрабрился
И смело в рассуждения пустился
– А что, друзья, ну чем я вам не царь,
Я буду славный, добрый государь.
-На что нам эта дряхлая царица,
Я буду править, пусть уходит львица.
Мы выгоним её, собравши полк,
А генералом будет серый волк.
Лисица сразу с зайцем согласилась
И возле зайца тихо примостилась.
– Ты прав, косой, нам львица ни к чему,
Зачем её мы терпим , не пойму.
Потом сказала пару слов волчица,
Но дверь открылась и вернулась львица…
Все звери кинулися в ноги к ней,
И завопили:"Заяц-то злодей!
Тебя он свергнуть только что пытался,
Над старостью твоею вслух смеялся.
Хотел он бунт против тебя поднять.
Но мы верны, ты нам родная мать".
Что стало с зайцем, этого не знаю.
Я басенку на этом завершаю.
Не знаю есть ли в басне сей мораль,
Но косоглазого мне очень жаль.
Прачка