Индоевропейские племена пришли в Малую Азию в начале второго тысячелетия до нашей эры и создали там свое государство со столицей Хаттуса. В начале XIX века при раскопках Хаттусы (городище находится в селении Богазкей в 100 км от Анкары) был обнаружен царский архив – десятки тысяч клинописных табличек, из которых стало известно, что они практически полностью переняли у хаттов организацию государственной и общественной жизни, религиозные и философские представления. Наименования царя, царицы, должностей и титулов, основные официальные празднества и ритуалы, символ царской власти (лев), священная птица (орел) – хаттские по происхождению. Даже наименование своего государства (Хатти) индоевропейские племена, видимо, не имевшие единого самоназвания, позаимствовали у коренного населения, но в книге мы будем так называть подлинную страну Хатти – Хаттское царство, существовавшее до прихода в этот регион индоевропейцев.
Что произошло с хаттами после появления на их территории чужеземцев, достоверно неизвестно. Некоторые ученые считают, что хатты были ассимилированы, другие – что они вернулись на кавказское побережье Черного моря. О возможности такой переправы (либо через перевалы Кавказа, либо морем) можно судить по упоминаниям об этом в некоторых текстах хеттского периода, например: «…и я послал его на ту сторону моря» («Автобиография Хаттусилиса III» из сборника «Луна, упавшая с неба». М., 1977).
Сведений об исторических личностях хаттского народа не сохранилось (или они еще не обнаружены), поэтому все действующие в романе персонажи вымышленные, а их имена – слова хаттского языка, которых известно всего около 150 (из найденных при раскопках Хаттусы хаттских клинописных табличек и билингв, то есть текстов на хаттском языке с переводом на древнехеттский). Также вымышленными являются названия городищ и весеннего месяца Грозы (соответствует нашему апрелю).
Значение имен персонажей раскрыто в примечаниях в конце книги, там же приведен перечень упоминаемых в романе древних источников, исторических деятелей, терминов, названий древних народов и географических топонимов, отличных от современных. Дело в том, что сегодня многие древние государства Востока именуются не так, как называли их сами жители в III-II тыс. до н. э. Например, население Шумеро-Аккадского царства называло свою страну Калам, а имя Шумер было дано современными учеными. В книге по возможности используются названия, которые применяли хатты или соседние народы.
В романе два пласта повествования: действие современных глав происходит на северном побережье Черного моря в 2000-е годы нашей эры, исторических – в 2000-е годы до нашей эры на южном побережье Черного моря в Малой Азии в столице Хаттского царства. Исторические и современные главы чередуются, что позволяет «оживить» музейные экспонаты и предоставить читателю возможность окунуться в повседневную жизнь народа Хатти, который является изобретателем железа и стали. Общепризнано, что век железа в стране Хатти начался на тысячу лет раньше, чем в других частях света. «Греки до времен Эсхила сохраняли память о халибах (χαλυβες) – хатти, первых изобретателях железа и стали, живших на черноморском берегу Малой Азии», – отмечает Вяч. Вс. Иванов («Проблемы истории металлов на Древнем Востоке в свете данных лингвистики»). Это подтверждается как археологическими, так и лингвистическими данными, даже само слово «железо» индоевропейских языков восходит к хаттскому названию этого металла – hap/walki.
Надеемся, первая попытка художественного осмысления судьбы древнего народа Хатти заинтересует читателей.
Глава 1
Зинар стояла на самой кромке скалистого берега и смотрела с высокого крутого склона на блестящую гладь Хуланны. Резво бегущая по каменистому руслу от истока у подножия грозно темнеющей на горизонте Трехглавой горы, к Хаттушу – столице страны Хатти – река подходила уже важным медленным и широким потоком. Как раз в этом месте она делала излучину, открывая изумительный вид на долину, окаймленную с севера грядой живописных холмов. Солнце освещало ухоженные виноградники и зелень фруктового сада, среди которой пунцово горели поспевающие персики, весело искрилась лазурная вода реки, отражая яркую синеву неба, но перед мысленным взором девушки проносились совсем другие картины. Вчерашний разговор с отцом, после того как она заявила о своем желании выйти замуж за Алаксанду, вылился в тоскливый, как в ритуале Туннави, монолог Вашара. Разгневанный отец долго изливал свое негодование, призывая чуть ли не весь пантеон хаттских богов: «Пусть тысяча богов и богинь придут на совет и пусть они видят и слышат и пусть они будут свидетелями неслыханного позора… – кричал он, воздевая к небу руки с бряцающими на них многочисленными