Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
flashmob
Вот бы устроить всемирный флэшмоб,
чтоб
одновре́менно помолиться
в миллиард рук,
чтоб
сердец милосердных стук
так мог слиться,
чтоб
стать тоннами мегаватт,
чтоб
духовный этот набат
достучался до всех святых
и помог излечить больных,
исцелить неизлечимых…
И, молитвой единой лечимый,
мир наполнится добротой,
счастьем, радостью, красотой…
Я молюсь, разбивая лоб,
чтоб
случился такой флэшмоб.
Душа моя – виолончель
Душа моя – виолончель.
Скрип сердца, севшего на мель,
хор ангелов, хрусталь купели,
немые стоны, скорбь, как дрели.
Неловкость ноши, тяжесть цели,
тоска покинутой качели,
печаль дождя и вой метели,
и свет, забрезживший в тоннеле.
Молчанье под минор камина,
вина́, не выпитые ви́на,
гул крыльев, вяжущая тина,
мечты, стихи, любовь, как хина.
Добро из сказки, стыд, бордель,
бриз с моря и чулана прель,
надежд отчаянных дуэль…
Душа моя – виолончель.
Крылья
Я потеряла крылья, видимо, на Невском…
Они лежат намокшие, тугие…
И я живу, не обретя другие…
Я потеряла крылья, кажется, на Невском…
Хожу смурной, бескрылой и убогой,
как нищая с сумой, прошу у Бога:
«Они такие, как у чаек, пыльно-белые,
чтоб их вернуть, я что угодно сделаю».
И вот в бессонницу мне ангелы пропели.
Глаза их – небо в Пасху – меня не пожалели.
«Не сберегла дар божий» – и взглядом упрекнули.
На шрамы под лопатками, блаженные, подули.
Несовпадение
Мы глушили с лимоном и солью текилу,
пили за Трансильванию с Дракулой, Appleseed и Годзиллу…
Одевались вайшнавами… Селфи ламий в Хэллоуин…
Слушали даб, этно, ска, Aphex Twin…
Я вандалила с ними в Париже граффити…
Мы гоняли на байках, вопя «Hello Kitty»,
ощущая жизни кипение…
Было круто с чужим поколением.
А когда выбиралась к нашим из класса,
там плясали под Бабкину, пели Михайлова Стаса,
говорили о Путине в роли Спаса,
теледивах с иконостаса,
дачах, пенсиях, ценах, солидном виде…
Я всегда была в теме, чтоб их не обидеть,
ощущая с моим поколением
абсолютное несовпадение.
Запах мужчины
Вдохнула запах мужчины и вспомнила о нем…
Здоровый мужчина пахнет горячим утюгом
или огнем,
или дождем,
или льдом…
Но я не о том.
В юности он пах юным,
то есть березовым соком,
смешанным с росой;
винилами с русским роком
(вспомню, и, словно дюны,
двинутся образы полосой,
вспыхнут, как костры:
первый поцелуй, дискотека,
духи, с боем взятые у сестры…).
Потом он стал пахнуть «Столичной»,
потом аптекой.
В общем, весьма прозаично…
Встречу в метро юный запах его
и – за встречным бегом,
следую и вдыхаю,
чем, собственно, и пугаю —
прикинь: бежит за молодым человеком
странная тетка, блаженно улыбается,
в голове – песни юности саундтреком,
воспоминания о первой lovestory —
малыш лет двадцати
смущается.
Прости, детка,
sorry…
Я просто вспомнила о том,
кто пах росой и дождем,
березовым соком и огнем,
иногда льдом…
Он подмигнул мне третьим глазом
Он подмигнул мне третьим