Всю ночь мне снилось, что вокруг моей кирпичной девятиэтажки на проспекте Ветеранов бегает большая черная лошадь и просится ко мне жить… С тех пор мне снился только Хуторок, а ангел Рафаил надолго меня покинул. На произвол судьбы.
Переговоры с Йоргеном прошли на «ура». У Слатвинского появились два шведских поставщика кровельных материалов, и это позволило ему занять на рынке лидирующее положение. Кстати, в Санкт-Петербурге фирма Слатвинского по-прежнему процветает. То ускорение, которое он получил после кризиса, до сих пор вращает маховик его бизнеса. Мне приятно, что я тоже внесла в успех скромную лепту.
Как я и предполагала, Слатвинский предложил мне работу в компании. У меня снова появился оклад в пятьсот долларов, и довесок – проценты от заключенных сделок. Сумма в пять тысяч долларов, которую Анфиса просила за лошадь, уже не казалась заоблачной. Кроме того, мне предоставили в рассрочку машину. Прекрасный белый джип Нисан Террано достался после жены одного из директоров фирмы Машина была в полной обвеске – фаркоп, пороги, «кенгурятник». Как-то жена не рассчитала силы и снесла будку сторожей на автостоянке. Так что машина оказалась боевой. И мощной – таскать прицеп-коневозку ей вполне по силам. Мы же будем ездить на соревнования!
Когда я помогала отцу чинить машины в Абхазии, поняла, что машина – это просто кусок железа. Она так никогда и не стала для меня настоящей ценностью, предметом восхищения или гордости… Это был просто механизм для перемещения тела – из точки А в точку Б. За руль я не рвалась. В автошколу меня погнал Филиппенко. Сказал, что пора получить права. Что ж! Надо так надо! Я послушно поплелась в автошколу. Вождение преподавал желчный инструктор Михалыч, который за малейшую оплошность орал:
– Куда прешь?! Все! Ты труп! Труп!
Водить машину мне не понравилось. Ездить верхом намного интереснее. А на второй день выезда в город со мной и вовсе приключилась большая неприятность – мою машину