Обитатели базы называли их копьеносцами – из-за нашивок с символом частной военной компании, красовавшихся на рукавах этих странных людей. Офицеры уважительно смотрели на руководителей подразделений, а солдаты с опаской старались их обходить, отводя глаза. Им доверяли на поле боя, и в их лояльности, доказанной не одной кампанией, сомнений не возникало. В самый тяжелый момент голоса руководителей этой группы, доносящиеся из рации, каким-то непостижимым образом поднимали боевой дух людей, попавших, казалось бы, в безвыходную ситуацию. Отряды, отмеченные черным копьем на белом поле, никогда не теряли бойцов.
Казалось, они ничем не отличались от обычных людей, но было в них что-то, что заставляло насторожиться. Их вызывали только тогда, когда предстояла особая миссия. Никто не знал критериев отбора людей в эту частную военную компанию, но многие ветераны, которые пробовали свои силы и пытались пройти отбор, потерпели фиаско и вернулись ни с чем. Никто не понимал, почему бывалых бойцов отсеивали, а молодых ребят, которые не имеют никакого опыта, брали практически сразу после собеседования.
Рудольф Валентайн проводил взглядом высокую рыжую женщину – командира взвода наемников – и сплюнул. Самолет группы прилетел глубокой ночью, так что почти никто не знал об их прибытии до самого утра. Рудольфа всегда раздражала эта таинственность, которой окружали себя бойцы ЧВК. Он никогда прежде не был с ними в одной команде, но слышал множество баек, которым верил с трудом – в отличие от сержанта Доува, который радостно сообщил ему эту новость утром, чем крепко подпортил капралу Валентайну настроение.
По мнению Рудольфа, наемники выглядели слишком холеными для солдат. У женщин на руках всегда был свежий маникюр, а на ладонях мужчин не было ни следа от мозолей. Его раздражала общая эйфория, овладевшая базой с момента их появления. Каждый второй спешил сообщить ему: «Вот теперь-то они точно!..» – и так далее. Рудольф же считал, что правительство зря потратило деньги налогоплательщиков и вызвало этих пижонов. Он готов был всем и каждому сообщать свое мнение, но почти никому оно не было интересно.
Пока Рудольф пребывал в своих темных думах, к нему подошел один из его сослуживцев и, не спрашивая разрешения, присел рядом.
– Ну, вот теперь я спокоен, – сказал он сходу и протянул Рудольфу бутылку холодной газировки.
– И ты туда же! – возмутился Рудольф, но газировку взял. – Сколько можно?! Вот скажи, чем они отличаются от нас?
– Руд, ты чего? – опешил капрал Дивас. – Это же копьеносцы! Они лучше экипированы и подготовлены…
– Вот именно! – Рудольф сплюнул и достал из кармана помятую пачку сигарет. Горестно посмотрел на нее, в сердцах сунул обратно и буркнул себе под нос. – Экипировка, подготовка… Туфта все это… Пыль в глаза пускают, небось, не мараются даже.
Дивас сочувственно посмотрел на него и вздохнул.
– Так и не бросил?
– Где уж тут, – сквозь зубы процедил Валентайн. – Ну, ты посмотри, что гады делают!
Рудольф подскочил, но капрал Дивас мгновенно схватил его за руку.
– Остынь, вы давно расстались. И портить отношения накануне операции я тебе не советую, – капрал Дивас многозначительно посмотрел на группу солдат в двадцати метрах от них. – Я не вижу ничего предосудительного в том, что он помог открыть ей бутылку воды.
– А то она сама не смогла бы! – все больше распалялся Рудольф.
Лаура Дюваль улыбалась своему собеседнику и делала все возможное, чтобы удержать его внимание. Старого солдата Валентайна это раздражало, он всегда был ревнивым и очень агрессивным. Он выпивал и часто устраивал скандалы, что привело к тому, что Лаура в один прекрасный день собрала свои вещи и съехала от него. Как ни странно, он не стал ее преследовать. Они продолжали работать вместе, и Рудольф клятвенно обещал себе не устраивать сцен, но в этот раз не сдержался. Он понимал, что не сможет конкурировать с новым соперником. Этот бой он проиграл, даже не начав его. Высокий светловолосый парень, скорее всего, имел североевропейские корни, он улыбался открыто и доброжелательно, в то время как Рудольф мог выдавить из себя только кривое подобие улыбки: из-за осколочного ранения в щеку у него был поврежден лицевой нерв, что навсегда исказило его лицо.
Прощаясь, мужчина поцеловал руку Лауре. Разворачиваясь, чтобы уйти, он скользнул взглядом по Рудольфу, и тот вздрогнул. Взгляд холодных серых глаз пригвоздил капрала к месту, мгновенно охладив его пыл.
– Шлюха, – бросил он в сердцах, и, не обращая внимания на Диваса, ушел прочь. Он был унижен и раздавлен. Он хотел отомстить, но почему-то был уверен, что даже если спровоцирует драку с наемником, то обязательно ему проиграет. У его противника была молодость и здоровое крепкое тело. И хотя Валентайн был более опытен, взгляд этого блондина чем-то пугал капрала. Увидев воочию солдат черного копья, он окончательно разуверился в том, что в жизни есть справедливость.
Он задумал месть.
Сольвейг