– Папа спрашивает, куда ты пропал, почему не заходишь к нам? – Мило пролепетала Энико, – он собирается скоро ехать в Москву по своим дипломатическим делам, хотел о чём-то поговорить с тобой.
– Зайду, Аня, зайду милая, – ответил я, – лучше скажи ему, пусть ко мне приедет на улицу Ракоши, с отцом и братом познакомлю, тем более он знает где я живу.
Аня многозначительно посмотрела на меня и радостно выдохнула:
– А у меня в понедельник экзамены по русскому языку. Вот так.
– А на базе, каких литературных произведений ты изучаешь русскую речь? – спросил я Энико.
– Произведения Достоевского, – ответила Энико, – я же учусь на филолога-русиста в Будапештском университете имени Этвёша.
– А, вот оно что! – Возрадовался я, – так тебе, как русисту, надо ещё и «феню» знать, вдруг на экзамене спросят?
– А что это такое, сленг? – удивленно спросила Энико.
– Да, язык, сформировавшийся на Руси в эпоху средневековья и первоначально использовавшийся офенями – бродячими торговцами. Это язык для общения – «не для чужих ушей», который впоследствии был перенят уголовной средой, – ответил я, – вот например: «По фене ботал, права качал, по тыкве схлопал и замолчал».
Энико громко рассмеялась:
– Ну, ты дурашка, «буквицы сии зело многочисленны, притом тяжек труд нам разбирать их», – на древнеславянском ответила мне Энико, и мы искренне расхохотались над неожиданной концовкой нашего поединка заумности.
Глава третья
Из Секешфехервара в Будапешт
«Суть не в дороге, которую мы выбираем;
нас заставляет выбирать дорогу то, что внутри нас»
То, что было связано с СССР и его вооруженными силами, исполнявшими интернациональный долг Варшавского договора, ушло в забвение и мало кто об этом помнит. А в восьмидесятых годах прошлого столетия, военные просто выполняли свою работу, и следует отметить, очень даже неплохо. В зиму 1986 года, в январе, Восточную Европу накрыл циклон и в буквальном смысле этого слова завалил Венгрию снегом. По ощущениям, высота снежного покрова доходила до 2-х, а то и до 3-х метров. Теплолюбивые и привычные к мягкой европейской зиме, мадьяры, оказались технически неспособными бороться с зимней стихией. Хуже всего дело обстояло с автотранспортными коммуникациями. Население городов были отрезаны друг от друга сплошными сугробами на автомобильных дорогах. Железнодорожное сообщение прервано между основными городами. Населённые пункты оказались в полной изоляции от возможности снабжать их продуктами питания. На венгерском горизонте замаячила голодная зима.
По решению командования ЮГВ, на все виды мадьярских дорог были выведены сотни единицы инженерной техники. Наши солдаты и офицеры пробивали дороги