– Алло?
– Это Полина? Мне нужна Казакова Полина…
– Да, это я. Слушаю вас.
– Здравствуйте. Меня зовут Надя. Надежда Виноградова. Я обращаюсь к вам по рекомендации наших общих знакомых…
Женщина назвала фамилию моих давних друзей, которым я когда-то помогла решить их непростую житейскую проблему.
– Знаю таких.
Звонившая как будто обрадовалась:
– Ну вот… Они сказали, что вы можете мне помочь… Это правда, Полина?
– На этот вопрос я отвечу вам, когда узнаю, что конкретно у вас случилось.
– У меня беда, Полина, поверьте, такая беда, какую и врагу не пожелаешь! Но по телефону как-то… Давайте встретимся. Например, в кафе. Вы сможете приехать… ну, скажем… в «Смарагд»?
Я знала это кафе. Хорошее, недорогое, в центре города, подъезд к нему удобен со всех сторон. К тому же я сегодня еще не завтракала. Так что причины для отказа у меня не было.
– Смогу. Через час вас устроит?
– Да, договорились. Через час я буду в «Смарагде». Чтобы вы меня узнали, я буду держать в руках газету «Программа ТВ».
Надежда отключилась. «Программа ТВ»! Ох уж мне эти шпионские штучки!
Я пошла собираться на встречу. Термометр за окном показывал всего минус три, так что можно было не кутаться. Надену, пожалуй, куртку и джинсы. К тому же я доберусь до кафе на своей машине. Это избавит меня от необходимости мерзнуть на остановке в ожидании маршрутки, но увеличит вероятность попадания в заторы. Я вышла из нашего коттеджа и села в свой «Мини Купер», послушно стоявший у крыльца. Пожалуй, на обратном пути надо будет заехать в супермаркет за продуктами, а то в нашем холодильнике мышке даже не на чем повеситься.
Кафе «Смарагд» встретило меня почти пустым залом. Удивляться не приходится: оно только что открылось, сегодня – рабочий день, все нормальные люди трудятся в офисах и магазинах. Когда-то к таким нормальным принадлежала и я. Моя карьера удачно началась на кирпичном заводе, на почетной должности юрисконсульта, но вскоре не менее удачно завершилась – по причине моего полного нежелания торчать в кабинете с восьми до пяти и подчиняться строгому, но недалекому начальству. Этому нежеланию немало способствовала и мизерная зарплата, почти не игравшая роли в нашем семейном бюджете.
Итак, в самом начале двенадцатого я вошла в зал кафе и увидела в зале только парочку совсем юных влюбленных, забившихся в самый дальний угол, и молодую женщину лет двадцати шести или чуть больше, сидевшую за столиком напротив входа и нервно теребившую газету «Программа ТВ». Если бы я задержалась минут на двадцать, она истрепала бы ее вконец. Увидев меня, женщина вперилась в мое лицо таким взглядом, что я едва не смутилась. Подойдя к обладательнице «Программы», я сказала:
– Вы, кажется, ждете меня? Я – Полина.
Надежда обрадовалась, кивнула и тут же предложила пересесть за столик подальше от входа, что мы незамедлительно и сделали. Пока я снимала куртку и вешала ее на спинку своего стула, Надежда успела заказать подошедшей официантке две чашки кофе, бутерброды и круассаны.
Я села за стол и внимательно посмотрела на девушку. У нее была довольно приятная наружность. Чуть полновата, что, впрочем, не портило ее. Брюнетка, но не жгучая, со светло-карими глазами и вздернутым носиком. Кудрявые непослушные волосы падали на ее плечи, Надя их постоянно поправляла, откидывала назад, но они тут же вновь падали ей на щеки.
– Меня зовут Надежда Виноградова, – зачем-то напомнила девушка. – Вам эта фамилия ни о чем не говорит?
Я попыталась понять, какие ассоциации вызывает у меня фамилия Виноградова, но, кроме мысли о кистях зеленых прозрачных сочных ягод, плотно прилепившихся друг к другу, на ум мне ничего не приходило. Надежда посмотрела на меня немного удивленно.
– Значит, вы не театралка, – вздохнула она.
И тут до меня дошло. Кажется, я видела эту фамилию на театральных афишах. Ну да, конечно! «…Премьера сезона!.. В. Виноградов – в роли того-то…». У нас в городке был свой маленький театр со своей маленькой труппой. Но я действительно не была поклонницей Мельпомены и потому посещала это заведение крайне редко.
– Кажется, припоминаю… Такую фамилию я видела на афишах…
Надежда вздохнула еще раз и с грустью взглянула на меня.
– Да, Валентин был артистом нашего театра. Хорошим артистом…
Она достала платочек из кармана и промокнула повлажневшие глаза. Я отпила глоток кофе, принесенного нам официанткой. Уже половина двенадцатого, а я еще не завтракала.
– Вы ешьте, если хотите, – Надежда пододвинула мне тарелку с бутербродами и круассанами, – а у меня что-то аппетита нет.
– Валентин, как я понимаю, – это…
– Мой муж. Был моим мужем. Он умер этой зимой, в самый канун Нового года.
– Какой ужас! – вырвалось у меня.
Я