– За князя!
– За Новград! За Киев!
Хазары спешат покинуть предательские воды, карабкаются, еще не разумея, откуда взялась напасть. Передовые узрели и уже почуяли на собственной шкуре – на берегу ждет смерть! Но все равно не остановятся, потому как следом нескончаемой змеей изгибается, извивается, но плывет сотня сотен воинов, приученных воевать и побеждать самого хитрого, самого упорного врага.
Они и сейчас намерены победить, разорить, наказать воспрявший духом Киев, восставшую супротив Степи Русь.
– Не выйдет! Не позволим! – глухо прорычал князь. – Кровью умоетесь и захлебнетесь.
Словно вторя его словам, над горизонтом восставало багряное солнце.
Часть первая
Глава 1
Воздух раскалился так, что и дышать страшно – кажется, жаркая пустота вот-вот опалит горло, выжжет все внутри. Пот по спине тонкими струйками – вскоре рубаха промокла насквозь, отяжелела…
Капли влаги проступают на лбу, быстро катятся вниз, оставляя соленые дорожки на чумазом лице.
– Фух, как в бане! – выдохнул Добря и в который раз утер лоб рукавом.
Он схватился за край бревна, поднатужился, но упрямая деревяшка не поддалась.
– Брось! – гаркнул отец. – Пупок развяжется!
– Не развяжется… Сейчас, только передвину этот край…
– Добря!
Мальчишка обернулся и, уловив во взгляде отца нешуточный гнев, отдернул руки. От жара брéвна и доски истекают смолами, ладони у Добри липкие. Попытался вытереть о штаны, но только сильнее испачкался.
– Шел бы ты отсюда, – проворчал отец.
Сам без рубахи, в одних портах. Огромный, мощный, широкоплечий. От долгой работы под палящим солнцем кожа пропиталась бронзой, а волосы, наоборот, выгорели, стали тусклыми. Завидев этого громилу, все заезжие пугались, жались к стенам, принимая за разбойника, которого новый князь пленил и принудил работать ко всеобщей пользе. А местные не без ехидства рассказывали, что вовсе не душегуб, а лучший во всей округе плотник.
Вяч действительно был лучшим и доказал это, едва взялся за топор. Даже новый князь, проезжавший мимо, приостановил коня и удивленно смотрел, как деревенский здоровяк обтесывает бревна. А уж когда Вяч построил первый дом – назначил старшим плотником и жалованье положил.
– Добря, иди-ка ты отсюда… – повторил отец нехотя. – А то солнце в темечко ударит, и все, не быть тебе ни ратником, ни плотником.
Мальчуган захлебнулся вздохом, мгновенно покраснел, глаза блеснули недобрыми слезинками. Вяч заметил, растянул губы в добродушной улыбке:
– Иди, сынок. Как спадет жара, вернешься.
– А ты? – сурово спросил Добря.
– А мне Сварожий свет нипочем, – ответил плотник. Солнечные лучи путались в густой бороде, сияли.
Добря задрал голову, шмыгнул носом и пробормотал недовольное:
– Ладно.
Он медленно шагал прочь, переваливал через бревна, обходил груды струганых досок. Несмотря на редкую жару, отовсюду слышались стук топоров и веселые крики рабочих. Вдалеке мелькали женские фигурки – жены и дочери носят работягам питье, чтоб не померли от зноя.
За этот день город чуть подрос, впрочем, это заметно только им – плотникам. Простой люд на такие мелочи внимания не обращает, знай себе ворчит, что шума много. Да и на запах смолистой древесины жалуются, дескать, висит едким облаком, ноздри щекочет.
Добря фыркнул, оглянулся. Отца уже не видать – бревна загораживают, остальные тоже вроде как не смотрят. Паренек сделал несколько осторожных шагов, снова обернулся, на этот раз воровато… и пустился бегом.
Сегодня на улицах Рюрикова города пусто, потому как жарища разогнала по избам, но это хорошо – не нужно уворачиваться от прохожих, и никто не ругается в спину, не грозит оторвать уши. А частокол княжьего подворья приближается стремительно, вырастает угрожающей стеной. Бревна ровные, свежие и заточены как следует, ни один враг не пролезет. Ну, а в тени, точно под частоколом, уже возятся, пищат и дерутся мальчишки.
– Ага! – заорал Добря и с разбегу врезался в толпу.
Равновесие удержать не смог, повалился на землю, увлекая за собой еще пару приятелей. Те брыкались, визжали, один даже кулаком в нос заехал, но это случайно. В ход пошли руки и ноги, кто-то дернул за рубаху, следом получил болючий пинок по самому мягкому месту. Добря ухватил за ворот того, кто был ближе, перекувыркнулся, таща его за собой. Но драка не удалась, потому как в следующий миг ликующий голос крикнул:
– Идут!
Добря отпустил противника, вскочил и рванул к стене.
В частоколе была только одна щель, зато длинная, и если успеть занять местечко получше, можно рассмотреть все-все. Он прильнул,