Кудрявцев опустил руку, которую задержал на несколько мгновений, подражая жесту римских гладиаторов, и отвернулся от «Варяга». Голова сама поднялась кверху, оценивая бесконечную вереницу ступеней. А сам полковник в это время пытался понять – что же сподвигло его на этот пафосный жест, и еще более жаркое восклицание в собственной душе. Обычно он, офицер спецподразделения, был более сдержан; даже когда судьба забрасывала его в такие ловушки, откуда, казалось, не было возврата. Теперь же впереди ждала лишь неизвестность – быть может, совершенно безобидная.
– А вот это мы сейчас проверим, – усмехнулся Александр, перескакивая упругим прыжком сразу через две ступени.
Мог бы и через три, и через четыре – их высота позволяла. Но сейчас требовалась больше выносливость, умение преодолевать бесконечно длинный путь – выматывающий и тело, и душу. Впрочем, эту лестницу бесконечной назвать было нельзя. Она закончилась через шестьсот ступеней, которые Кудрявцев отсчитывал машинально.
– Двести метров, – так же машинально перевел он этот счет, отмечая высоту, на которой располагалась широкая площадка; где ветры и дожди не оставили ни единого следа пребывания живых существ.
Впрочем, гораздо надежней для подобного вторжения была невидимые эманации, окружавшие цитадель. Почему-то для полковника эта атмосфера, напугавшая до дрожи в коленках даже таких отчаянных храбрецов, как Спартак, или сержант Левин, была вполне комфортной. Более того – в чем-то даже дружественной, если не сказать родной. Последнему обстоятельству было единственное, но вполне логичное объяснение. Ее частицы были привнесены сюда, к Цитадели, орлами и тираннозаврами – в легких, в эманациях панического ужаса; быть может, в мысленных образах. Привнесены от города, который отгородился от врагов точно такой же защитой.
– А защита эта, – констатировал Александр уже без всякого пафоса, – была создана; или, скорее, придумана мной. Значит, в ней есть что-то от меня. И если ощущения меня не обманывают, значит…
Он аккуратно отстегнул шлем и откинул его на спину, готовый в доли секунды опять заключить себя в замкнутый мирок абсолютной защиты. Но вокруг все действительно буквально «дышало» дружелюбием. И он тоже вдохнул полную грудь на удивление свежего воздуха. Скорее, удивление вызвало то обстоятельство, что воздух был напоен свежестью и ароматами города; словно за спиной Александра была не огромная дверь безжизненной твердыни, а привычные двери городской цитадели. И это только подтверждало гипотезу полковника. Впрочем, это не лишило Кудрявцева осторожности и обычной внимательности. Он бросил последний взгляд вниз, на «Варяг», который словно окутывала дымка – это, наверное, защита Цитадели по-прежнему пыталась проникнуть внутрь внедорожника. Полковник невольно скомандовал в пространство перед собой: «Остановись; оставь их в покое!». И мир словно понял его. Облачко, окружавшее «Варяг», мгновенно растаяло, и…
– Хватит, – остановил себя Кудрявцев, – оставим эксперименты на потом. Сейчас надо идти вперед; может, там меня уже ждут?
Он повернулся к дверям, до которых было не меньше сотни метров; пошел вперед, сканируя окрестности так же внимательно, как всегда. Мысль, что окружающий мир не позволит «обидеть его», нанести даже малейший вред, уже поселилась внутри, но не изменила его жизненного кредо – «Никто не позаботится о моей безопасности лучше, чем я сам!».
Двери, ведущие внутрь громадного здания, действительно превышали все мыслимые размеры – в человеческом понятии.
– Пожалуй, – усмехнулся полковник, – в них и тираннозавр смог бы протиснуться – если бы опустил свою зубастую морду.
Через пару секунд он чертыхнулся – на очередное собственное предсказание, оказавшееся реальностью, а больше из-за тугой волны зловония, которая вполне осязаемо вырвалась наружу в двери, открывшиеся с удивительной легкостью. Резкий наклон туловища вперед Александр сделал машинально; так в моменты смертельной опасности полковник надевал без помощи рук шлем. Руки тем временем лихорадочно настраивали костюм на максимальную вентиляцию. Так что торжественного «покорения» крепости не получилось. В Цитадель Александр вошел с вполне понятной опаской – не вляпаться бы во что-нибудь ужасное, что испускало вокруг себя нестерпимую вонь. Но нет – огромный вестибюль, в мельчайших деталях повторявший такой привычный, оставшийся в городе, только многократно увеличенный – был пуст и чист. А миазмы, которые, казалось, проникали даже сквозь скафандр, поднимались снизу – из подвалов, которые (еще одно предчувствие) простирались далеко за пределы Цитадели.
– Если только неведомый архитектор спроецировал и эту часть города, – подумал Кудрявцев, – но обследовать подвалы что-то не хочется; ни сейчас, ни потом. Мы лучше наверх, на обзорную площадку, над которой так сверкает изумрудно-зеленая пирамида. Интересно, воду в нее закачать догадались? А что касается подвалов… судя по тому количеству дерьма, что скопилось там, в них до последнего времени жили те самые динозавры. Спали, ели, размножались. Может, даже мечи ковали. А еще – гадили… ну, совсем, как в логове Седой медведицы. Интересно, это совпадение