Решение суда оказалось ну совсем негуманным. Взыскать с меня долг за жилищно-коммунальные услуги.
Вот тебе и Вовочка Черняев! Вот тебе и новый председатель нашего ОСМД! Выбрали же на свою голову! Первого нашего председателя Гошу Хомейко выгнали.
И теперь расхлебываем.
Гоша был, конечно, с прибабахами. Но с должниками боролся как-то по-свойски. Почти нежно. Ставил у ворот нашего дома дворника дядю Петю с самодельным шлагбаумом. И велел не пущать.
Однако эксперимент Гоши не прошел испытания жизнью. Народ у нас шустрый. Не только норовил через высокое ограждение сигануть, порой застревая на нем в позе
«собака на заборе». Ни туда. Ни сюда! Но и жалобы в прокуратуру начал строчить.
Но все это были «цветуечки», как говорит моя соседка Светка. Ягодки начались, когда новый председатель, Вовочка Черняев, начал сдавать соседей-неплательщиков в суд.
К Светке тоже пришла Дуся. И соседка тут же нарисовалась у меня в квартире. С аналогичным решением суда.
– И что теперь делать будем? Это уже не цветуечки!
– Не ругайся, Света. И так тошно.
– Как тут не ругаться! Это все новая власть! Отбирают квартиры у должников.
Выставляют на аукционы. Вон, на улице Институтской половину домов уже скупили!
– Надо на работу устраиваться. Хватит байдыки бить.
– Какая работа?! Работа не для меня. А тебе она нужна. А то ты возомнила себя писательницей. Ты уж меня прости, не хотела тебе говорить, но какая из тебя писательница? Всякий бред пишешь. Читать стыдно. А хоть бы копейку за это получила?
– Мой читатель пока в спячке. В глубокой. Да я еще в Лондон, на книжную ярмарку поеду!
– Какой Лондон? Ты о чем? Квартира горит! Тут срочно деньги надо платить по долгам. А она Лондоном бредит. Иди работать туда, куда тебя еще, может быть, возьмут.
– Куда это?
– На рынок. В няньки. В домработницы.
– Ни-ког-да!
Напуганная слухами о квартирных зверствах на улице Институтской, я зашевелилась. Надо срочно найти работу. Любую. Реальную. Лишь бы выплатить долг.
Я прошерстила Интернет. Но мне попадались или жулики, или сетевой маркетинг, что, впрочем, почти одно и то же. И вдруг вот оно! Реальная работа. То, что надо! Семьсот долларов в месяц! Чистыми! Жилье и питание – в качестве бонуса. Что за работа? Нет, это не лекции по писательскому мастерству в кружок любителей словесности. Все куда прозаичнее! Требовалась помощница по хозяйству в семью москвичей, из трех человек, живущих в горном ущелье под Геленджиком.
Домработница, прислуга… Нет, не хочу. Рабы не мы, мы не рабы. Это у меня свинцом сидит в голове, как, пожалуй, и у многих моих сограждан, рожденных в СССР.
Служанка…«Глазки тупо в пол, язык в ж… пардон, в одно место! И с ведром и щетками… по хоромам! Бр-р!..» – взбрыкнуло мое самолюбие. «Но семьсот долларов в месяц! И «все работы хороши, выбирай на вкус!» – предательски шевельнулось в моей черепушке.
На вкус… Вкусы, у меня, конечно, другие. Мне бы новых рассказов с дюжину забабахать. На роман замахнуться! В Лондон, на книжную ярмарку смотаться. Но все накрылось медным тазом одним решением Дарницкого суда.
Ждать помощи было не откуда. Мой родной муж выстраивал новую жизнь с новой женой в экзотической стране, где растут авокадо.
Я перечитала объявление еще раз. Оно было простым. Без этих барских выпендрежей по поводу опыта работы, рекомендаций, знания вип-гардероба, умения обходиться с хрусталем, картинами и прочей надуманной дребеденью.
От помощницы хотели всего лишь тишины, такта и понимания. Тебя не видно, не слышно, но ты всегда под рукой! Как та филиппинка в доме у господ. Нужная и незаметная.
Я представила развитие сюжета. Как на это объявление накинутся тучи дипломированных конкуренток. С курсами от какого-нибудь кадрового агентства «Золушка», поставляющего в богатые дома безропотных служанок. Но выберут меня, не испорченную этим опытом.
Почему? Я скажу вам. По секрету. Мои мысли в последнее время материализуются. Если я ярко начинаю представлять картинку.
И летать я буду Маргаритой на швабре, с подносами в руках: «Кушать подано! Чего еще изволите?» Вся такая предупредительная и изящно исхудавшая от нелегког рабского труда. А хозяин-барин, в синем бархатном халате, развалившись на шоколадном кожаном диване, с сигареллой в зубах, вожделенно и тайно от жены будет рассматривать меня на предмет «съедобности».
Нет, эта картинка мне явно не нравилась. А если вдруг повезет, и хозяин будет более вменяемый? И я, застенчивая Джейн Эйр, в крахмальном переднике, белоснежном чепце, со скромными телячьими глазками вдохновлю его на большую и чистую любовь?
Интересно, а вдруг мой барин, как и мистер Рочестер, прячет на чердаке сумасшедшую