Шутить с этими настроениями, да еще в условиях тяжелой войны – не приходилось.
События в Москве дали, поэтому, новый толчок тому течению, которое давно уже образовалось в среде Совета министров из более передовых его членов. Это течение, по сведениям Ставки, возглавлялось А. В. Кривошеиным[104] – главноуправляющим земледелием и поддерживалось С. Д. Сазоновым и некоторыми другими членами Совета министров. Все они настойчиво выдвигали необходимость правительству в своих действиях опереться на общественные силы и вообще, как говорили тогда, «открыть клапан сверху», дабы уже чувствовавшийся революционный вихрь не взорвал всей государственной машины изнутри.
Верховный главнокомандующий горячо сочувствовал этому движению и в Ставке были очень обрадованы известием о подробном и настойчивом докладе Императору Николаю II мнения названной группы министров, сделанном А. В. Кривошеиным. Император Николай II вообще не любил, чтобы отдельные министры затрагивали вопросы, касавшиеся общей политики государства. Однако, при отсутствии у Совета министров принятой всеми его членами единой программы и при окаменелости председателя, такие доклады являлись, в сущности, единственным средством доводить до сведения верховной власти об опасностях, которые ясно видели одни и не желали видеть другие члены высшего правительственного аппарата.
Точка зрения группы А. В. Кривошеина была поддержана Верховным главнокомандующим и в Ставке, как только в нее прибыл Государь, через несколько же дней после московских событий. К новой предполагавшейся программе, не шедшей, впрочем, далее увольнения некоторых наиболее дискредитированных министров и привлечены к делу обороны общественных сил, в Ставке добавляли еще необходимость обеспечения более тесной связи между фронтом и тылом, для начала которой Великий князь предложил собрать соединенное совещание из членов правительства и главного командования.
Вокруг верховной власти работали, конечно, и другие течения, но на сей раз Император, по-видимому, склонялся на сторону тех советчиков, которые являлись отголоском общественных желаний. Вначале были намечены более решительные перемены в составе правительства. Предусматривался уход Горемыкина, причем кандидатом на пост премьера называли в Ставке либо Кривошеина, либо Сазонова. Этого, однако, не случилось: Император не пожелал расстаться с «милым стариком», как Горемыкина называла Императрица. Должны были также оставить свои посты министр внутренних