– отсутствие боязни взять ответственность на себя, особенно у КВС[1];
– самодостаточность, воля, опирающаяся на интеллект, и интуицию, а не на личные амбиции, позволяющая превозмогать трудные жизненные ситуации на земле и в воздухе;
– психологическая готовность к осознанному риску, выбору альтернативных решений, диктуемых конкретной летной или социальной ситуацией. Риск, как решение – это не только оперативное действие, но и поступок, обогащающий профессиональную и человеческую сторону личности. Риск – это умственный прогноз и оценка возможных последствий.
Наука только начинает изучать «второе Я» летчика, его способность к восприятию информации, принятию решений во временные отрезки в рамках 0,1–0,3 с, недоступные обычному человеку.
Назрела необходимость провести педагогический и методологический анализ состояния профессионального здоровья и индивидуально-психологических особенностей нового поколения летчиков, состояние образовательной системы и духовную жизнь пилотов.
Духовность человека в России всегда органически являлась частью менталитета нашего народа, образа мышления, мировоззрения православных, мыслящих, русских людей.
Известный русский философ Иван Ильин писал: «человеческая духовность и вырастающая из нее внутренняя и внешняя культура создает высший смысл, честь и достоинство человека».
Именно духовность определяет психическую деятельность, позволяет отличать добро от зла. Для летчика же важно самое то, что она делает из человека самодостаточную и самобытную личность.
Практически же, профессиональная духовность летчика представлена в его любви к небу. Это особое психическое состояние, в котором в процессе полета сильнее ощущается причастность к Вселенной.
Ранее пилоты не писали о своих чувствах, все вкладывалось лишь в несколько слов: долг, должен, но понимание того, что «Долг» порождается совестью человека, одухотворяется ответственностью. Чувство должно удерживаться смыслом профессии и ее мотивом.
Медицина же прежде всего изучает влияние перегрузок, гипоксии, перепадов давления, вибрации, шумы и проч. Все это необходимо для обеспечения безопасности полета, но нельзя забывать, что в полете есть еще и своя духовная часть.
Для убедительности будут процитированы несколько летчиков:
«Полеты давали ощущение вечности, более того приобщения к вечности бытия, от этого захватывало дух».
«Духовность в полете проявлялась как приобщение к свободе, познанию нового, я бы сказал, для моей души, даже где-то к вечности».
Известный летчик, Начальник Управления БП Центральной инспекции БП МО генерал Рыжов писал: «Авиация хотя и не Божий Храм, но дает более острое ощущение понятий добра и зла».
Другой летчик-командир пишет: «В небе получил духовную закалку, которая помогла сформировать позицию совестливости».
Комдив стратегической авиации формулирует нравственный постулат: «У людей, рискующих жизнью, мне кажется, добро побеждает зло».
Что ни говори, но эта духовность, как и Бог – есть Любовь.
У летчика в наибольшей степени, по сравнению со множеством других профессий, проявляется склонность к возведению любви и духовности полета к статусу высшего смысла жизни.
Летчик-инспектор по безопасности полета бывшего ПВО, казалось бы, столь официальный контролер, раскрывая свою душу, пишет:
У пилота Душа не живет без Полета,
Это путь через небо на землю, с Земли.
Очищенье-мечта-наслажденье-работа,
Память птицы в крови ввысь подняться велит.
С чего начинается профессиональная культура летчика? С проявления доверия к летчику со стороны руководителей, членов экипажа и пассажиров, его готовности сохранить чужую и свою жизнь. Качество ценить доверие переходит таким образом в одну из основополагающих черт пилотов – ответственность, которая есть в первую очередь духовное свойство, и лишь потом – юридическое. Для того, чтобы пояснить это, следует сказать, что у человека есть внешнее проявление своего «Я», у летчика это в основном профессионализм, и внутренняя его сторона.
Проявления