Что особенно своеобразно и приятно в этой девушке, – это полное отсутствие всего того, что хоть сколько-нибудь напоминало-бы о кокетстве… Она производит охлаждающее, почти строгое впечатление; при полном отсутствии чопорности, во всем её существе есть что-то отстраняющее, невозмутимое; в ней тоже, вероятно, нет никакой склонности ни к чему эротическому. В ней нет никакой навязчивости, прилипчивости, отличающих большинство этих девочек, – тех, что только тем и живут, что вечно ждут чего-то необыкновенного, которые вешаются человеку на шею, не дав ему даже опомниться. Это – худенькое, бледное, почти угловатое существо; рот её легко принимает слегка насмешливую складку, тоже действующую охлаждающим образом (Она слишком много смеется, это не хорошо… Ну, совершенства, ведь, нигде не найдешь!).. В общем она самоуверенна и весьма определенно дает понять, что знает себе цену.
Она не из тех, что готова отдаться первому, кто протянет за него руку; это тоже производит очень хорошее впечатление. Я, которому уже несколько понадоели глупенькия толстенькие девочки с их незамысловатым кокетством, я чувствую, что меня сильно привлекает эта отчасти английская, отчасти гувернанткообразная манера, хотя, собственно говоря, по существу, она вовсе не в моем вкусе. Потому-то, слава Богу, не может быть тут и речи о какой-нибудь настоящей влюбленности (Позднейшее примечание: ха, ха!).
Но большие, темные, те особые, свойственные только слабогрудым людям, глаза представляют замечательную, поразительную противоположность всей её внешности; они говорят о том, что, однако же, и под этим снегом, может быть, кроется вулкан, и что её уверенность в себе при встрече с мужчиной может иметь другие основания. Вообще говоря, в глазах её есть что-то, что наводит на сомнение. Несомненно верно, что она есть именно то, чем она кажется; но нет ничего невероятного в том, что она могла-бы быть одною из отчаяннейших кокеток. Во всяком случае, эта почтенная особа вовсе не наивная девочка; для этого у неё через-чур определенная манера говорить о некоторых вещах и нет недостатка в сведениях. Невероятно, до чего не похожа она на того маленького, желтоносого цыпленка, с которым когда-то носился мой сумасбродный друг Оз; за это время она успела-таки кое-что пережить и испытать. Неприятно, а между тем чисто по-женски действует она на меня, когда старается уверить меня, будто у неё никогда не было никакой романической истории; – это все они говорят. Я уверен, что если бы человек женился на вдове, имеющей семерых детей, и в свадебную ночь спросил-бы ее, случалась-ли с нею когда-нибудь подобная история, она невольно воскликнула-бы: «уверяю тебя, нет! Как можешь ты это думать?»
Но как-бы