Об авторе.
Илья Ашмаев писал свою книгу почти 20 лет, и напиши он её раньше, она получилась бы совсем другой. В каждого героя этого романа он вложил свой собственный жизненный опыт, знания и мысли. Родившийся в глубокой Сибири автор закончил своё произведение к 44 годам, но по-прежнему чувствует себя молодым, полным энергии и оптимизма, чего желает всем своим дорогим читателям!
От автора.
Любовь и ненависть, отчаяние и вера,
Добро и зло, духовность и порок -
Всё в людях спрятано, но неизвестна мера,
Неведом путь и не отпущен срок.
О чём я написал в этой книге для вас, дорогие читатели? Каждый возьмёт из неё что-то своё, то, в чём больше всего нуждается на сегодняшний момент. Кого-то привлечёт линия любви, таинственным образом объединившая пути демона и ангела; кому-то станет близкой удивительная судьба других героев, смело решившихся на отчаянные поступки; кого-то затянет водоворот мудрых или безумных откровений; кому-то понравится сам сюжет, его хитросплетения, завязка и развязка… Предугадать мне ваш выбор невозможно так же, как и вам нельзя предвидеть все те загадочные события, которые разворачиваются в этом романе.
О чём я написал в этой книге для себя? О том, о чём мне ещё только предстоит узнать. Каждый из нас сталкивается в этом мире только с одной загадкой, которую решает всю свою сознательную жизнь. Я готов помочь и вам, и себе в открытии этой главной тайны – тайны самого себя. Роман «Тёмный свет. Сны о чём-то большем…» поможет всем ближе познать то существо, которое скрывается в каждом из нас. Оно любит и ненавидит, оно доброе и злое, оно отчаялось, но верит.
Глава 1. Пробуждение.
Я открыл глаза и пролежал так несколько минут в глубокой прострации. В тот момент мне казалось, что спать я больше не буду никогда в жизни. Все события, развернувшиеся передо мной за последние несколько ночей, плотным кольцом окружили голову и не давали проснуться окончательно.
Через час пассивного созерцания свисающего с потолка лоскута штукатурки я наконец смог окончательно вернуться в эту реальность. Не спеша заварил кофе, постоял с горячей кружкой у запотевающего окна и наконец сел за свой стол. Передо мной лежал Дневник. В этом Дневнике было всё, с самого начала, и не хватало только одной последней записи. Но прежде, чем её сделать, я открыл первую страницу и уже не смог остановиться.
Глава 2. Первая страница.
За окном лил безжалостный в своей неотвратимости осенний дождь. Я не люблю этот мокрый, шумный и неприятный вид осадков. Я больше люблю снег, он ассоциируется у меня с праздником, солнцем и весельем. А дождь – это хмурое и тучное небо, скомканные прохожие, шмыгающие разбухшие ботинки, грязная прихожая и… одиночество. Я никогда не чувствую себя одиноким, ибо умному и начитанному человеку наедине с собой скучно не бывает, но только не в тот мучительный момент, когда идёт осенний дождь. Тогда этот “умный человек” почему-то становится страшным занудой, я перестаю с ним разговаривать, он кутается в свой страшный огромный свитер и достаёт бутылку красного вина из серванта. Он пьёт и смотрит в это ужасное окно в своей комнате… Краска на раме облезла, стёкла и замазка потресканы, законопаченные щели оклеены рваными полосками ткани, а по ту сторону окна идёт противная изморось. Но ничего не поделаешь – эта рама как магнит во время ненастья притягивает к себе одинокую душу и не отпускает до последнего вздоха. Когда вздохи заканчиваются, одинокая душа, залитая сухим вином, обычно закрывает глаза и уносится на карусели в далёкие дали.
Так произошло и вчера. Я постоял на кухне в напрасном ожидании услышать хоть одно внятное слово от своего внутреннего собеседника и, не дождавшись, взял из старого серванта вино, бокал и направился в свою комнату. Диван, на котором я сплю, стоит у самого окна и на нём удобно сидеть, облокотившись о подоконник и стену, наблюдая сквозь размытое отражение в стекле беспомощных прохожих. Они причудливо стараются перепрыгивать бесконечные лужи, промахиваются и с плеском окунают свои ноги в грязную жижу. Весело…
Сидя с бокалом, который мой внутренний собеседник время от времени злорадно пополнял, я постепенно стал терять контроль над реальностью и начал кивать подбородком. Несколько раз я перебарывал подступающий сон, но в конце концов отступил, поставил бокал рядом с бутылкой на обшарпанный подоконник и слегка прислонил голову к стене. Тёплая батарея, красное вино и однообразный шум ливня располагали к уютному и беззаботному отчаливанию в сладкое беспамятство, и тогда я ещё не предполагал, что утром буду лежать с широко открытыми глазами и в недоумении пытаться осознаться в старом мире.
Я никогда не думал, что подобное может произойти со мной. Я читал о таких вещах и даже верил, что это в принципе возможно, что это не ложь и не выдумки. Но здесь, как и в телевизионном розыгрыше