VIP-ложа отделялась от кругового прохода тяжелой плотной занавесью в пол. Море ее спокойствия охраняли два владетеля в красных тогах решимости. В отдалении я заметил еще пару в желтых тогах внимания.
Моего явления ждал тучный абориген, буквально колыхающийся под радужной тогой власти. Он выдавил подобие улыбки, чему, наверняка, обучился специально, чтобы произвести эффект на пришельца. С мимикой у владетелей было туговато.
– Вы пунктуальны, и это прекрасно! – переводчик припудрил его стрекотание понятными человеку эмоциями.
– Благодарю, – радушно ответил я. – Вы сообщили, что располагаете информацией о пропавшем хомо.
– Он найден, – чиновник раздраженно раскрыл крылья. – Хотя, наверное, точнее сказать, найдено то, что от него осталось. Тут все, что удалось… собрать.
Визави указал на пластиковый мешок, лежащий на столике рядом с входом в ложу. Изнутри он был заляпан бурыми пятнами.
– Где его нашли? – спросил я. Собеседник изучающе смотрел на меня пару секунд, видимо пытаясь понять, почему хомо одушевляет ошметки, после чего отвернулся к арене.
– Я бы предпочел вернуться к разговору о вашем… гм-м… сородиче позже, поскольку время уже не играет роли в его судьбе. Располагайтесь и наслаждайтесь зрелищем на арене. Я слышал, что у хомо было что-то подобное. У любой материи есть изнанка. Сделаете ставку?
– Пожалуй, нет, – сказал я.
– Ха-ха, – сказал владетель, натягивая улыбку. – На кого ставить, если в этой игре никогда не бывает фаворитов? Участь любого участника печальна. Не так ли? Вы не любите риск!
– А вы?
– О, я не прочь подергать удачу за хвост! По нашим поверьям, она предстает перед счастливчиком в образе собаки. Правда, мой хороший? – собеседник потрепал пса, возлежащего у ног. Тот заурчал, продолжая внимательно пялится на меня.
– Не здесь, тупица, – неожиданно прошелестел переводчик другим голосом.
– Что, простите? – опешил я, еще не понимая, что имплантат перевел не владетеля.
– Мы ассоциируем удачу с образом собаки, – повторил инсектоид.
– Чуть ниже, чуть ниже, – зажурчал фоном второй голос. – Да, да, так!
– Ваша любовь к домашним животным трогательна, – туманно ответил я.
– Мы ценим надежность, ведь ее так мало в мире, – туземец, не замечая моего замешательства, гладил пса, тот довольно урчал. Переводчик заходился в истоме от невидимого обладателя второго голоса. На арену выталкивали первых гладиаторов. Я молчал, размышляя, почему абориген тянет резину, но не успел сформировать хотя бы одну правдоподобную гипотезу, как в ложу вошел еще один в блеклой тоге служения и, почтительно склонившись перед моим визави, что-то зашептал.
– Вот