Зоя Ивановна зонтом отогнала разъярённых собак, а их хозяевам пригрозила вызовом милиции, и те быстро убрались вместе со своими выкормышами.
Бесстрашный пёсик был так сильно искусан, что не мог встать на ноги. Несмотря на это, он продолжал рычать и скалить зубы.
Зоя Ивановна была равнодушна к собакам, но сейчас в ее сердце проснулась жалость и уважение к стойкому бойцу. Она обернула израненную собачку газетой и на вытянутых руках унесла к себе на третий этаж. Пёсик не сопротивлялся.
Первым делом Зоя Ивановна вымыла его с мылом в ванне, высушила феном для волос и определила в кресло покойного мужа, подстелив свою старую кофту, а после этого принялась обрабатывать глубокие раны.
Вояка мужественно переносил жгучие укусы йода, выстриже-ние шерсти и лишь слабо порыкивал, когда ножницы ненароком прихватывали кожу.
Между делом Зоя Ивановна расспрашивала приёмыша, чей он и откуда, почему бродит без хозяина, уговаривала потерпеть.
Она возилась с собачкой, как с малым ребёнком, о котором всю жизнь мечтала и которого у неё не было. Несчастный пёсик преданно смотрел спасительнице в глаза, смущённо покачивал обрубком хвостика и, улучив момент, благодарно лизнул ей руку.
Впервые за годы одиночества Зоя Ивановна почувствовала себя кому-то нужной.
– Как же мне тебя звать-величать, собачкин сыночек? – спросила она скорее себя, чем собаку, укладываясь спать. – Назову-ка Тошкой. Был у меня такой ухажёр в первом классе. Так-то его Тимошей звали. Он опекал, защищал меня постоянно. Мне это нравилось, но иногда хотелось покапризничать, подразнить его, и я кричала: «Тошка, отстань! Меня тошнит от тебя!» Так прозвище Тошка за ним и осталось. Ну и поревела я от этого поклонника! Он мне то секретные записочки подбрасывал, то репьи к косам цеплял. А один раз в портфель здоровенную жабу тайком положил. Я хотела книжки достать, а она как выпрыгнет! У меня сердце чуть не лопнуло от страха. А визжала!.. На всю школу. После этого Тошка «водиться», то есть дружить, предложил, а я сунула ему фигу под нос, грохнула по голове портфелем и убежала.
Зоя Ивановна грустно вздохнула, тепло улыбнулась и добавила:
– Конечно, глупый он ещё был, но хороший. По уши был влюблен в меня и даже дрался с мальчишками, когда нас женихом и невестой дразнили.
Кусака
Спал первую ночь Тошка беспокойно. Рычал, лаял во сне, падал с кресла, пытаясь куда-то бежать.
Зоя Ивановна поднимала его, успокаивала.
К утру Тошке стало хуже: раны воспалились и припухли, глаза помутнели, нос сделался сухим и горячим.
Есть он отказался.
Испугавшись, что песик умрёт, женщина обзвонила знакомых, имеющих собак, и узнала телефон ветеринарного врача. За вызов в выходной день ветеринарша потребовала двойной гонорар. Зоя Ивановна согласилась, лишь бы она спасла её Тошу.
Но чуть живой больной чужую не подпустил: стоило врачихе притронуться к его носу, как пёс тяпнул её за руку.
Женщина испугалась, обругала Тошку бешеной собакой и засобиралась уходить.
– Вы хоть скажите, что ему давать, – топталась возле неё расстроенная Зоя Ивановна.
– Что хотите! – отрезала врачиха, перевязывая прокушенный палец, и уже в дверях добавила: – А когда сдохнет – на помойку выкиньте!.. Туда, где подобрали эту дворнягу…
– Ладно, ладно, ступай откуда пришла! Лекарь недоученный… Ишь, больного щенка испугалась! – не сдержалась и Зоя Ивановна, запирая дверь.
Она вернулась к Тошке, опустилась на колени перед креслом, заговорила ласково, заботливо:
– Ну что, кусака? Раз врачей не любишь – сама лечить начну. Но знай: если помрёшь – на меня не обижайся. Понял?
Собачий хвост едва приметно качнулся: мол, слышу, согласен.
И если говорить честно, женщине польстила Тошкина верность.
Верность, как и любовь, вдохновляет человека, вызывает прилив душевных сил и энергии.
Зоя Ивановна решительно встала и принялась действовать. Она позвонила в скорую помощь и рассказала о своей беде. Дежурная по вызовам оказалась добрым человеком и охотно пояснила:
– Собак лечат так же, как и людей, только лекарства дают в малых дозах. Чтобы не отравить. А вообще, если у вашей собачки нет внутренних разрывов и переломов, она сама быстро поправится. Ну а станет хуже – звоните.
Не открывая глаз и не поднимаясь, Тошка пролежал больше суток. Зоя Ивановна колола ему пенициллин, присыпала мокнущие раны порошком стрептоцида, вливала в рот воду.
К утру третьего дня пёс перестал метаться, задышал ровнее, нос его остыл и повлажнел – значит, кризис миновал.
Измученная