Поначалу мы работали в моей бруклинской квартирке, но, как только мы подросли, чтобы переехать в нормальный манхэттенский офис, Билл показал, что он не только технический и комический гений, но еще и ловкач. Он повесил розовый свитерок из ангоры на спинку офисного стула, и наши посетители и клиенты годами думали, что наша секретарша просто отлучилась по делам, даже не подозревая, что на самом деле ее не существовало в природе.
Комедия оказалась настоящей страстью Билла. Он стал баловаться стендапом по вечерам и со временем заполучил работу писателя в компании Джима Хенсона [1]. Когда компания переехала в Голливуд в 1990 году, Билл отправился с ними и принялся оставлять свой след по всему миру телевидения.
Однажды он спросил, не против ли я, если он назовет телевизионного героя моим именем. Продюссеру Чаку Лорри понравилась идея сериала о чудилах, с которыми мы водились в бизнесе компьютерного обеспечения, а Биллу показалось, что имя Говард Джоэл Воловиц идеально подходит для ботаника. (Моя мама так бы мною гордилась!)
Чак и Билл пришли к мнению, что вряд ли зрителям понравится смотреть на кучку людей, пялящихся в компьютерные мониторы. Поэтому героев превратили в физиков и инженеров – им ведь можно было поручить настоящие научные проблемы для решения. Эта книга покажет, насколько удачной оказалась эта попытка.
Мы с Биллом остаемся друзьями по сей день. Он даже подарил мне пятнадцать миллисекунд славы в виде эпизодической роли во время сцены с ужином в эпизоде «Минимизация входа в атмосферу» (сезон 6, эпизод 4), где меня можно увидеть, сидящего за моим тезкой, рядом с вывеской, (якобы) пожимающей плечами с надписью: «Простите, в кредит не отпускаем». И если вы еще не заметили, схожесть заканчивается на имени. Я не дамский угодник, и манишки и зауженные штаны не для меня. Но даже в свои семьдесят лет я зарабатываю деньги программированием, используя то же программное обеспечение, которое мы с Биллом и остальными ребятами разработали много лет назад. И я горжусь, что он меня причислил к тем почетным ботаникам, которых мы оба знали и любили.
Предисловие
Объяснения, понятные даже Пенни
[СЦЕНА В КВАРТИРНОМ БЛОКЕ В ПАСАДЕНЕ, КАЛИФОРНИЯ, США]
МАТЬ ШЕЛДОНА: ШЕЛДОН, А КОГДА ПОЧИНЯТ ЛИФТ В ВАШЕМ ДОМЕ?
ШЕЛДОН: Я НЕ ЗНАЮ. МЫ УЖЕ СТАЛИ ПОДУМЫВАТЬ, КАК ПРЕВРАТИТЬ ЕГО В ШАХТУ ДЛЯ ЗАПУСКА РАКЕТ.
ЛЕОНАРД: ВАШ СЫН СЧИТАЕТ, ЧТО НАМ НУЖНО ДАТЬ ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛП ПО БЕРБАНКУ.
ШЕЛДОН: ЛУЧШЕ МЫ ИХ, ЧЕМ ОНИ НАС.
Что это? Беспощадный танец решительного взаимного запретительного предписания – город против города в южнокалифорнийском стиле? Левое полушарие Калифорнийского технологического института (в Пасадене) против правого полушария студии «Уорнер Бразерс» (Бербанк)? Нас-то почему не предупредили?
Пасадена: место, где происходит «Теория Большого взрыва».
Бербанк: место, где снимается «Теория Большого взрыва».
На самом деле ситуация не так ужасна. Ни Пасадена, ни Бербанк не горят желанием стереть друг друга с лица земли в ближайшее время. Это всего лишь сцена из «Теории Большого взрыва», комедии положений с интеллектуальным уклоном.
То умопомрачительно смешной, то трогательный, этот сериал раскрывает различия и сходства между книжной и уличной смекалкой. Он рассказывает о четырех неуклюжих в общении интеллектуалах и одной умудренной жизнью инженю (или, цитируя соавтора Чака Лорри, о «четырех мудрецах и сексуальной мадам») [2]. И каждый раз, когда ребята вытаскивают на свет свои навороченные научные степени и начинают говорить о работе, зрители знают, что их сейчас окунут в научную абракадабру.
Только это все не абракадабра. Практически каждая научная деталь, упомянутая в сериале, совершенно настоящая. Только не все в нем объясняется. Да это и не требуется. Это же CBS, а не PBS, в конце концов, и зрителей здесь не образовывают, а только развлекают. Испробованная временем формула успеха для комедии звучит как «гении, валяющие дурака», а для драмы – «дураки, ведущие себя гениально». Ведь никому не смешно, когда гении ведут себя гениально. (А если вы предпочитаете смотреть, как дураки ведут себя по-дурацки, вам и телевизор не понадобится.)
Но тем не менее редкий зритель не задумается иногда над тем, что стоит за разговорами героев. Разве вам не интересно, например,