«Заметь, Струге, – обратилось к Антону его второе «я». – Мокасины! Ты бы тоже мог позволить себе сейчас мокасины, если бы тебя возила машина или, на худой конец, на улице не было бы снега. Но ты вынужден ходить в зимних ботинках, потому что, не дай бог тебе заболеть – встанут все твои дела, и тебя начнут иметь так, как бог не имел черепаху!».
– Антон Павлович! – Николаев успел описать радиус вокруг стола и занять свое законное место. – Это господин Балыбин.
«Господин Балыбин» изобразил некое подобие отрывания своей филейной части от стула и протянул вялую теплую ладошку судье.
– Вольдемар Андреевич, с вашего разрешения.
Бывшему боксеру Струге, здоровающемуся с мужиками так, что слышался хруст пальцев, всегда претили гомосексуальные, едва ощутимые трогания друг друга. Если ты мужик и хочешь, чтобы тебя уважали и тебе доверяли, всегда жми руку и смотри в глаза собеседнику. А этот вялый обмен ладошечным теплом, напоминающий трения носами в полинезийских племенах, лучшее доказательство того, что тебя не видят в упор.
– А я – Струге, – объявил Антон, усаживаясь в кресло и незаметно для присутствующих вытирая полой пиджака руку. – Разрешите вы или нет, но я – Антон Павлович Струге.
За несколько месяцев совместной работы Николаев уже давно понял, в какой момент нужно начинать разговор по существу, пока Струге все не испортил. Вольдемар Андреевич за помощь, оказанную при выполнении скромной просьбы, обещал закончить ремонт на третьем этаже, где, собственно, и размещались кабинеты председателя и Струге, а также подключить компьютерную сеть суда к всемирной «паутине». Похвастаться возможностью пользоваться Интернетом мог далеко не каждый судья в Тернове. Да что там – не каждый! Никто не мог.
Балыбин нетерпеливо поерзал, пытаясь найти своим круглым, как глобус, задом наиболее удобную впадину на офисном кресле. В тот момент, когда он водил плечами, из-под отворота его пиджака с золотой заколки Струге подмигнул крошечный бриллиант.
«Если его раздеть, а вещи продать с торгов в «РОСТЕКе», – вдруг пришло Антону в голову, – то на вырученные с аукциона деньги одному судье можно купить квартиру».
– Антон Павлович, – заторопился Виктор Аркадьевич. – Тебе сегодня поступило три дела, одно из которых – по обвинению Цебы Артура Алексеевича и иже с ним по «сто шестьдесят второй». Будь любезен, принеси это дело сюда. Или Алисе скажи, чтобы принесла.
– Я сам. – Антон, предупреждая попытку Николаева снять с телефона трубку, поднялся на ноги. Еще не хватало, чтобы Алиса видела, как ее судья рассматривает дело в кабинете председателя суда в присутствии загадочных персонажей. – Цеба, говорите?
– «Сто шестьдесят вторая»… – бормотал Струге, шагая в свой кабинет. – Интересно, каким образом этот Балыбин надеется договориться с Николаевым за человека, обвиненного в разбое? По делу, которое рассматривать буду я.
Однако