А еще тезка в ту пору, на кой-каких уроках, по его оценке, скучных, вроде той же части истории, где изучалось становление и мужание нашей партии, извлекал общую тетрадь и начинал истово строчить, фиксировать разнообразные мысли касательно совершенствования вселенной, мысли эти в его черепушке тогда хороводились безостановочно.
Я как-то из любопытства полистал эту клинопись и порядком изумился его честолюбивому бреду. Так, в частности, я уловил одну мысль, стержень одной из его теорий, что быть уродом даже полезно, ведь недаром, мол, говорят в народе, что своя печаль должна быть дороже чужой радости. Полезность же данной печали, по Вове, в том, что происходит естественное отпочкование его, урода, от серой, одноликой, мыслящей штампами массы, что у него прямо-таки падает с глаз повязка и начинает до болезненности обостренно восприниматься истина, ее разбросанные крохи, как никому осознается удача возникновения в этом хаосе его! материальной мыслящей точки! человека!..
Мысль эту Вова развивал до такой степени, что даже в запале начинал благодарить судьбу за горбик, как некую отметину свыше, что без сомнения позволит ему добиться покорения небывалых вершин, до чего прочим, негорбатым, никогда не докарабкаться. Молодец, ловко обернул, оставалось только размножить эту теорию и остальное бездефектное человечество зарыдает от обиды, потому как налицо ущемление прав, несправедливость в распределении подарков судьбы. Ну а там, глядишь, и полшага до организации фирмы по искусственному созданию таких подарков, установки спецстанков и поточных линий, где искусно бы надламывался хребет, здесь и сопутствующие дефициту блат, очереди, неблаговидные сделки.
Такая вот теорийка, воистину – слепому много видится, глухому много слышится.
– Как спящего Винни крошками в вине до запоя довели – Безалкогольный вечер, обратившийся в попойку – Конспиративное омовение Дикона – Хищение его одежды —
Дядя Ваня горячо одобрял устремления ученика на грамоту, только чуток оспаривал задумку идти в гуманитарии, что, на его взгляд, отвлечение от жизни, не гарантирует сытных хлебов, куда, мол, надежнее познать ремесло зубного техника.
– Самый огромный смак для души, Вовка, – вещал он по такому случаю, – это труд, исполняемый руками, особенно, если ты мало-мальский мастер, а бездумно махать кайлом или просиживать без действа за отстраненными мыслями – две крайности против естества человека, ведь в этих случаях, он, человек, задействован лишь частично, с перекосом. Жизнь, вотова-етова, всегда держалась мастерами, их ремесла и тайны тот же фольклор производства, то есть требует к себе бережности. Ежель оторвать людей от их ремесел, страна быстро останется