Мужчина, взглянув на пару, не мог сдержать удивлённого возгласа:
– Таня!?…
Девушка, густо покраснев, смущённо отвела глаза – она пребывала в явном замешательстве.
– Ты… ты скоро домой придёшь? – мужчина, растерявшись не меньше девушки, смотрел на неё, одновременно не выпуская из поля зрения парня.
Тот, поняв, что перед ним отец девушки подчёркнуто вежливо поздоровался.
– Да пап, минут через пять, – с трудом переборола смущение Таня.
Скользнув напоследок недоброжелательным взглядом по мощной фигуре парня, мужчина поднялся на свой этаж.
– Тебе, наверное, сейчас попадёт? – озабоченно спросил юноша.
– Да нет… ничего, – в её голосе, тем не менее, чувствовалось беспокойство.
– Твой отец теперь и Ольге Николаевне всё расскажет… Хочешь, я поговорю с ними?
– Ой, что ты Адам… не надо, – теперь девушка выглядела почти испуганной. – К тому же мама знает, что ты меня провожаешь после тренировок.
– Ольга Николаевна знает!? – изумился Адам. – И она не против!?…
Алексей Григорьевич, отец Тани увиденным был просто ошарашен.
– Что это с тобой? – сразу определила его состояние жена. – На работе что-то случилось?
– Да нет… хотя на работе тоже… Да чёрт с ней с работой. У нас у самих Оля как бы чего не вышло. Ты знаешь, где сейчас наша дорогая дочь? – он спрашивал с саркастическими интонациями и выкатив как всегда в моменты наивысшего возбуждения глаза.
Ольга Николаевна невозмутимо ответила:
– Как где… скоро с тренировки должна вернуться.
– Так вот, она уже вернулась… Я сейчас её видел, она внизу, в подъезде стоит. Но не в этом дело. Она там не одна. И знаешь кто её ухажёр?
Против ожидания мужа Ольга Николаевна не выразила ни удивления, ни беспокойства:
– Снимай ботинки… ужин готов.
– Ты что, не поняла!?… Наша Таня стоит внизу с парнем и… Нет, я с ума сойду, такое в кошмарном сне не приснится… Она там с чеченцем, понимаешь!? Нет, надо кончать с этим спортом.
– Ты что так, прямо в ботинках будешь ужинать? – продолжала демонстрировать абсолютное спокойствие жена.
На этот раз Алексей Григорьевич взорвался:
– Ты что и в самом деле не понимаешь… или может, не веришь мне!?
– Не кричи, – поморщилась Ольга Николаевна, – просто я в курсе.
– В курсе!?… – Алексей Григорьевич с изумлением воззрился на супругу. – И ты что, не против!?
– Садись есть и успокойся… Я уже давно собиралась тебе всё рассказать, да как-то не получалось. То у тебя конец месяца, то квартала, то у меня в школе своя нервотрёпка…
– Погоди, – перебил Алексей Григорьевич, – что-то я тебя не пойму. Ты знаешь, что Таня связалась с чеченцем и мне ни-ни… Ей же всего пятнадцать, ей вообще о парнях думать рано, а тут чеченец? Ты что, товарищ педагог… спятила, или на тебя вся эта интернационалистская пропаганда вдруг подействовала?
– Ничего я не спятила… и к чеченцам отношусь не лучше тебя. Ты на своём заводе часто с ними сталкиваешься?… Ты ведь ведущий инженер и на своём уровне их почти не видишь, а я каждый день с их отпрысками, и ими самими дело имею. А это, сам знаешь, какая публика.
– Тогда я тебя совсем отказываюсь понимать, – вновь начал было изумляться Алексей Григорьевич, но жена не дала ему договорить, сама перейдя в «решительное наступление».
– Ты мне что обещал, когда тебя сюда назначали!?… Не помнишь!?… Два-три года, и тебя с распростёртыми объятиями возьмут в НИИ, или на кафедру в институт Губкина!.. Разве не так!?… И что… что я спрашиваю!? Мы здесь уже шестой год… понимаешь шестой год в этом аду!
– Но ты же должна понимать, – попытался