ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Оркестр
Пассажирский теплоход «Петропавловск» стоял у причала морского вокзала, готовясь отойти в рейс на западное побережье Камчатки. Уже прозвучала команда «посторонним и провожающим покинуть борт судна», и из судовых динамиков полились щемящие звуки марша «Прощание Славянки», непостижимым образом затрагивающие самые тонкие струны каждой русской души. Лайнер медленно отошел от причала и взял курс на выход из Авачинской бухты.
Большинство пассажиров столпилось на шлюпочной палубе, прощаясь с удаляющимся городом, и группой провожающих на причале. Освещенный солнцем город красиво выделялся на сочной зелени сопок, а вдалеке стали видны величественные заснеженные вершины Корякского и Авачинского вулканов.
Лайнер миновал мыс «Маячный», и, ощутимо покачиваясь на ленивой океанской зыби, взял курс на юг. Палубы и коридоры быстро опустели, пассажиры разошлись по каютам, чтобы не радовать попутчиков внезапно посеревшими лицами. Только не подверженные морской болезни дети наслаждались полученной свободой, и с визгом носились по палубам и переходам.
Предложенный ужин мало кого из пассажиров соблазнил, немногие нашли в себе силы появиться в ресторане. Однако к вечеру большая часть пассажиров адаптировалась к непривычным условиям, и когда объявили вечер отдыха в салоне первого класса, зал был заполнен.
В это время в салоне третьего класса заканчивалась короткая репетиция самодеятельного судового оркестра. Музыканты второпях допивали остатки армянского коньяка, который добывали через брешь, пробитую волшебной силой музыки в неприступной и расчетливой душе хозяйки судового продовольственного склада.
– Маринка, постарайся попасть в ритм, – сказал Игорь Маркевич, ударник – слушай внимательно, четыре такта, и ты вступаешь.
– Нас не слушай, слушай Игоря. И не волнуйся, – поддержал его Миша Стрельцов, руководитель оркестра.
Марина обладала звучным замечательным и сильным голосом, но имела уникальную способность вступать поперек такта, поэтому перед каждым выступлением на публике подобные напутствия слышала неоднократно, которые, впрочем, никакого полезного действия на нее не оказывали.
– Парни, пора, «Театр уж полон, ложи блещут…» – продекламировал Саша Лебедев, бас гитара.
– Я так понимаю, что «Евгений Онегин» стал твоей настольной книгой. Определенно, твое увлечение Надеждой очень положительно сказывается на росте твоего культурного уровня, – с иронией сказал Николай Ботов, гитара соло, – помнится, раньше ты нам только «Крокодил» цитировал.
– Я бы попросил прекратить издевательские эскапады в мой адрес, – тоном оскорбленного джентльмена ответил Лебедев.
– Чего, чего прекратить?
– А вот когда твоей настольной книгой станет толковый словарь, тогда и поймешь, – торжествуя победу, ответил Лебедев.
– Ну, хватит вам, действительно пора в зал, я не собираюсь быть секундантом на вашей дуэли, – смеясь, произнес Миша, выталкивая парней из салона.
В салоне первого класса стоял гул голосов, который стал стихать, когда музыканты заняли свои места.
– Маринка, как договорились, – шепнул Миша. Она испуганно кивнула, судорожно сжимая микрофон.
Ударник дал сигнал музыкантам, четыре такта, и… на полсекунды раньше звучит голос Марины, сбивая музыкантов с ритма, и внося веселое оживление в ряды публики. Самый смешливый из музыкантов, Саша Лебедев, – не удержался и на этот раз. Ироничной улыбкой его поддержал Коля Ботов. Игорь Маркевич опустил смеющиеся глаза на свои барабаны. Электроорган – Юра Кочкин приплясывал, казалось, с трудом удерживаясь, чтобы не пойти вприсядку. И только Витя Рекунов невозмутимо отбивал ритм на своей гитаре. Привычные к подобным казусам, музыканты легко догнали умчавшуюся Маринку, и порядок был восстановлен.
Миша, не отрывая от губ мундштук трубы, привычно окинул зал взглядом. Скоро ему предстояло играть соло, и он выбирал человека, для которого это соло будет звучать. Его глаза встретили доброжелательный взгляд пожилой дамы, которую ее слегка захмелевший муж вынудил к танцу. Миша ободряюще ей кивнул, и решил, что будет играть для нее. Соло прозвучало неплохо, и Марина, которая поймала, наконец, ритм, и успокоилась, одобрительно ему улыбнулась. Невзыскательная публика быстро забыла забавный инцидент, и теперь с удовольствием слушала ее бархатистый голос.
Скоро отдыхающие расслабились, повеселели, и хотя некоторые применили для этого некий допинг, все было чинно благородно. В салоне появилось несколько морских офицеров, которые, оглядевшись, предприняли атаку на судовых женщин. На долю Марины досталось немало обжигающих взглядов, которые активизировали ее вдохновение, настроение и цвет лица. Миша решил минут на пятнадцать отпустить ее в зал, чтобы это ее состояние сохранилось, возможно,