Вместо предисловия
Ну, вот ты сидишь здесь, разглагольствуешь о каких-то там революциях, о том, что народ не имеет возможности жить хорошо, и всё такое. У тебя, молодого парня, есть здоровье, годы впереди, перспективы. Ты сам пытаешься что-то сделать, соскочить из этой маргинальщины? Поработать слегка, девушку завести, свозить её на море. Свитер себе купить без дыры на рукаве, наконец. К чему тебе вся эта атрибутика лузерства?
Сергей Минаев «ДУХLESS: Повесть о ненастоящем человеке», 2006 г. [1].
_______________________________________________
Историю появления этой книги вкратце можно изложить так. Давным-давно, ещё в «лихие девяностые», воодушевлённый грандиозными переменами в общественной жизни, я не на шутку увлёкся политикой: участвовал в возрождении казачества, создавал вместе с единомышленниками свою собственную партию, состоял в ряде других организаций и движений. Славное было время! Я встречался с самыми разными людьми, устраивал политические акции, рисовал плакаты, клеил на заборах листовки, читал «революционную» литературу, в общем, как говорится, отдавал всего себя политической борьбе без остатка.
Разумеется, все эти занятия отнимали у меня уйму времени. Свою основную работу я тогда, к счастью, бросить не догадался, но все вечера, все выходные дни были заняты партийными мероприятиями. На этой почве у меня вскоре начались трения с родственниками. Они решительно не одобряли моего увлечения политикой и всё время старались объяснить мне, что я, – взрослый солидный мужчина, и даже более того – врач! – занимаюсь какой-то чепухой и позорю их благородные седины. «Бросай ты эти свои глупости, – говорили они с раздражением, – в детстве, что ли, не наигрался? Займись, наконец, настоящим мужским делом: благоустраивай дачу, делай ремонт в квартире… Сколько можно дурака-то валять?!»
Но я их не слушал. Да и как мог слушать, если был непоколебимо уверен, что ещё одно усилие, ещё один последний рывок – и все мои самые смелые планы увенчаются успехом. Разве можно было бросить всё это на полдороге?!
А отношения с родственниками между тем всё обострялись. Особенно негодовала жена, теперь уже бывшая. «Выбирай, – кричала она, – я или твоя партия!» Я же в тогдашнем своём состоянии, конечно же, выбирал партию. И скандал поэтому следовал за скандалом…
И вот однажды после очередной такой ссоры я в изнеможении упал в кресло и, чтобы хоть немного развеяться, достал с полки первую попавшуюся книгу. Ею оказался Новый Завет. Помню, без особого желания я раскрыл его где-то на середине и прочитал:
«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч; Ибо Я пришел разделить человека с отцем, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10:34—38).
Эти слова поразили меня до глубины души. «Как, – подумал я, – Иисус, оказывается, тоже попадал в ситуацию, подобную моей? Ему тоже, оказывается, приходилось терпеть от родственников (а родственники у него были, это я знал) нарекания за свою общественную деятельность? Значит, и у него были переживания, сходные с моими? Что хотите со мной делайте, – решил я тогда, – но эту странную фразу – „И враги человеку – домашние его“ – по-другому понять невозможно!»
Заинтересовавшись, я стал внимательно изучать Евангелия именно под этим углом зрения и, действительно, обнаружил много других свидетельств, подтверждающих моё первоначальное мнение. Ну а потом результаты своих исследований я решил перенести на бумагу. Так и появилась на свет книга об Иисусе Христе. Она вышла в Волгограде крохотным тиражом и называлась «Партия, которую создал Иисус». Надеясь познакомить с этой книгой как можно больше читателей, я разместил её в Интернете. Здесь моя книга имела успех. Она быстро распространилась по многим электронным библиотекам. Её комментировали на форумах. На неё ссылались в статьях, посвящённых евангельским событиям. Отзывы о ней появлялись в прессе, в том числе и столичной.
Для меня этот успех оказался в значительной степени неожиданным. И тогда я решил книгу переделать. В своё время, желая придать ей больше занимательности, я в некоторых случаях перешёл за грань чисто исторического повествования. Теперь мне это стало казаться совершенно недопустимым. Берясь за переделку книги, я старался сделать её более строгой и научной, без сенсационных гипотез и недоказуемых предположений.
* * *
Прежде чем начать своё повествование, я хотел бы предупредить читателей о том, что данная работа представляет собой сугубо светскую версию жизни Иисуса из Назарета и не имеет никакого отношения к богословским проблемам. Более того, не желая спорить с профессиональными богословами, я старался как можно меньше касаться учения Христа, ограничив круг разбираемых мною вопросов лишь историей его общественного служения.
Именно по этой причине я не стал придерживаться орфографии, принятой в церковной литературе, и, в частности, употреблять