Редкой подлинности картина жизни и быта советской военщины.
Издательство YMCA-Press
Суворов рожден писателем, он напишет много хороших книг, сегодня он представляет нам свой первый шедевр.
Газета Times о первом издании книги Виктора Суворова «Освободители»[1] (Великобритания, 1981 г.)
Придет время, и манеру Суворова будут копировать, ему будут подражать. Эта перспектива не должна его смущать – он неподражаем.
Виктор Некрасов (Париж, 1982 г.)
Мы имели счастье много лет наблюдать Советскую Армию с близкого расстояния, мы многое о ней знали, о многом догадывались. Книга Суворова «Освободители», казалось бы, не открывает ничего нового. И все-таки – как интересно!
Gazeta Wyborcza (Польша)
Он [Виктор Суворов – Прим. ред.] обрисовал Советскую Армию скупыми мазками мастера.
Газета «Rzeczpospolita» (Польша)
Преподаватели побаивались его [Виктора Суворова – Прим. ред.] каверзных вопросов… Лично я, читая книгу «Освободитель»[2], был поражен, с какой точностью автор изобразил киевскую гарнизонную гауптвахту. Не скрою, самому мне пришлось там отсидеть в общей сложности пятьдесят с лишним суток.
Полковник Валерий Симонов, бывший начальник разведки 8-й гвардейской армии, однокашник Виктора Суворова по Киевскому высшему общевойсковому командному училищу (Газета «Московская правда». 31 июля 1994 г.)
Никто прежде не говорил о Советской Армии с такой откровенностью, отвергая любую цензуру, внешнюю и внутреннюю.
Виктория Шохина
Предисловие к первому изданию на русском языке
Ленин был врагом. Не простым врагом, но подлым, коварным, глубоко законспирированным вражиной. Обратим внимание на ленинское окружение, на тех проходимцев, с кем будущий вождь мирового пролетариата пил пиво в женевских кабаках и лондонских пабах, с кем дружбу водил, с кем в шалашах ошивался, с кем совершил государственный переворот и захватил власть.
В октябре 1918 года, в канун первой годовщины государственного переворота, массовым тиражом была издана почтовая открытка с портретами двенадцати главных вождей РСФСР – этакий парадный иконостас: Ленин в центре, одиннадцать апостолов вокруг[4].
Вот кем впоследствии оказались ленинские приспешники.
Свердлов – подписал постановление о красном терроре, то есть о массовом истреблении всех неугодных. Убит (не исключено, что по приказу своих ближайших соратников).
Троцкий – изгнан из Политбюро и ЦК ВКП(б), исключен из партии, выдворен из страны и лишен гражданства, обвинен в организации убийств, терроризме, шпионаже, пособничестве фашистам, вредительстве. Смертельно ранен агентом НКВД.
Зиновьев – как следует из приговора советского суда, самого справедливого суда в мире, «организовал террористический центр для совершения убийств руководителей коммунистической партии и правительства СССР, подготовил и осуществил злодейское убийство Кирова». Ясно, что враг такого калибра был осужден и расстрелян.
Каменев – вместе с Зиновьевым «организовал террористический центр для совершения убийств вождей пролетариата». Осужден и расстрелян.
Рыков – обвинен в измене Родине, шпионаже, совершении диверсий, терроризме и вредительстве. Осужден и расстрелян.
Бухарин. На судебном процессе Генеральный прокурор СССР охарактеризовал его так: «Шпион и убийца, орудует философией, как толченым стеклом, чтобы запорошить своей жертве глаза перед тем, как размозжить ей голову разбойничьим кастетом». Осужден и расстрелян.
Радек, как следует из приговора, «вступал в сношения с иностранными государствами в целях организации совместной борьбы против Советского Союза, систематически занимался шпионажем и вредительством». Получил тюремный срок и был убит уголовниками в тюрьме (по приказу из Кремля).
Крыленко – обвинен во вредительстве и терроризме, осужден и расстрелян.
Покровский – умер своей смертью, однако впоследствии выяснилось, что «школа Покровского»[5] была «базой вредителей, шпионов и террористов, ловко маскировавшихся при помощи вредных антиленинских исторических концепций».
Луначарский – умер своей смертью до начала Очищения, иначе был бы причислен к той же шайке злодеев, шпионов, террористов и вредителей.
Коллонтай – до самой смерти в 1945 году оставалась на дипломатической работе. Скептически относилась к семье, полагая, что женщины должны служить интересам класса, а не обособленной ячейке общества.