Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Парадоксы, комиксы, максимы. Вместо предисловия
Николай Гоголь (1809 – 1852) и Генрих Шлиман; Генрих Шлиман (1822—1890) и Алексей Пешков (Максим Горький): современники. Но они сближены не только хронологически. Бывали и территориальные сближения. Например, повинуясь внезапному импульсу, Н. Гоголь направился в 1829 году в Померанию (как факт: в Западной Померании, в Мекленбурге, в Анкерсхагене в то время проживал Г. Шлиман); Н. Гоголь посетил, в частности, – в прошлом ганзейский – город Любек, своего рода прародину семейства Шлиманов. Г. Шлиман, в свою очередь, в январе 1846 года приехал в Санкт-Петербург, в Россию; одна из первых деловых поездок – в Москву («Да! Скорее в Москву»). В 1848 году в России после возвращения из Иерусалима проживал Николай Гоголь (в основном, в Москве). (1851—1852 годы: Г. Шлиман в США, в Калифорнии). Уточним: можно, видимо, утверждать, что Н. Гоголь и Г. Шлиман лично знакомы не были.
Генрих Шлиман и Алексей Пешков (1868—1936): места их проживания и траектории их перемещений зачастую совпадают. Г. Шлиман бывал в Нижнем Новгороде, а в 1866 году предпринял путешествие по Волге. Алексей Пешков (Максим Горький) родился в 1868 году, в это время Г. Шлиман, выехав из России, проживал за ее границами. До 1890 года (года смерти Г. Шлимана) великий археолог проживал в Западной Европе, в США, в Троаде, в Египте… Юный Пешков в этот период проживал в России. И Г. Шлиман и М. Горький, каждый в свое время, «принимали сеансы» кумысолечения в районе Самары. Совершали длительные плавания по Волге. Оба они бывали в Италии, в Риме, в иных странах, регионах Западной Европы. Оба посетили о. Капри.
Замечу, что и длительное плавание по Волге – на лодке с братом, и кумысолечение, и посещение Италии, Рима, иных стран Западной Европы, – все эти биографические элементы присутствуют в жизнеописании Льва Николаевича Толстого.
И Генрих Шлиман, и Николай Гоголь выступили на арену истории как цивилизационные деятели. У каждого из них было свое историко-культурное основание, свой «град Китеж» – по своему прекрасный, но скрывшийся в глубинах истории: у Г. Шлимана – Ганза, у Н. Гоголя – днепровское казачество. В числе предков, родственников у обоих были представители духовенства.
Историко-культурное основание Максима Горького идентифицировать сложнее. О нем в соответствующем разделе книги, ниже.
В какой-то мере, «растворившееся» историческое основание трансформировалось и для и Г. Шлимана, и для Н. Гоголя, и для М. Горького в задачи и проблемы их персональной судьбы, их персонального жизнеустройства.
Как каждый из них решал задачи персональной самореализации? Что сходное и что отличное было в этих путях, способах самореализации, как эти элементы «системы успешности», «конструктора Судьбы», «конструктора успеха» повлияли на полученные результаты: все эти вопросы могут оказаться небезынтересны определенному кругу читателей.
При изложении материала автор соединил два подхода: во-первых, материал концентрируется тематически, во-вторых, в той мере, в какой это оказывается возможным, сгруппированный по темам материал подается со стремлением иллюстрировать жизни Генриха Шлимана, Николая Гоголя, Максима Горького в соответствии с принципом хронологической последовательности.
Сам материал таков, что логика его изложения и последующая интерпретация весьма субъективны. Система успеха – это обстоятельства, события, деяния (действия и бездействия), которые, будучи интегрированы, создают, генерируют успех, успешность. Те из уважаемых Читателей, кто не согласится с подходами и выводами автора, могут рассматривать данную работу как еще один биографический и популяризационный материал в дополнение к другим, характеризующим жизнь и деятельность Г. Шлимана, Н. Гоголя, М. Горького.
В начале XXI века возникла тенденция определения жизни Генриха Шлимана через призму негативных стереотипов.
(Как не вспомнить «сильное предчувствие грядущего всеобщего одичания после достигнутых накануне XX в. вершин историко-филологического знания» [Гаврилов А. К. С. 290]).
Человек, всю жизнь занятый трудами, стремившийся каждый миг своей жизни сделать полезным, посвятить самосовершенствованию и достижениям, великий семьянин, в стиле комиксовской стереотипизирующей культуры становиться объектом примитивно-образной обработки, представляется неким патологическим подозрительным типом, странным чудаком. Объяснить ли такую тенденцию стремлением к авторскому успеху, повышенной продаваемости, цитируемости книги? Извиняет ли эту тенденцию некий эффект популяризации (все же имеющий место) и тот явно значительный труд по сбору фактов и подготовке книги?.. К этой примитивизирующей тенденции добавляется стремление представить обогащение Генриха Шлимана в России через стереотипы коррумпированного дельца, нажившего капитал на поставке во время Крымской войны сапог с картонными подошвами и фляг с дырками. (Почему-то великие филантропы и выдающиеся деятели фондовых рынков не вспоминаются для позитивного сопоставления).
Между «комиксами» и «комиксовостью» есть разница. Комиксы