Именно тогда мне захотелось подробнее рассказать о необыкновенной стране, с которой связаны мои самые нежные воспоминания пятнадцатилетней давности. В 1995 году я впервые прилетел на Филиппины в надежде на чудесное исцеление в руках хилера. Спортивная травма вынуждала менять привычный образ жизни, да и душа моя металась. Летом того года я встретил удивительно светлого человека. В клубе карате, президентом которого я в то время был, появилась она. Став сначала любимой ученицей, очень скоро она стала просто любимой. У нас были свои семьи и обязательства, но вспыхнувшие чувства все изменили. Две недели в том далеком октябре стали началом моей новой жизни. Хилер по имени Руди поднял меня на ноги в прямом смысле этого слова, а в душе утвердилась уверенность, что я встретил свою половину. Переполнявшие меня чувства вылились в первые рассказы, где за неровными строчками скорее виделись глаза любимой женщины, чем мысль об увиденном, которую я пытался выразить.
Впрочем, один из рассказов о хилере, опубликованный позже в сети Интернет, отозвался странным образом. Несколько лет назад корреспондент первого канала предложила мне принять участие в съемках фильма о филиппинских кудесниках, исцелявших недуги. От неожиданности я пытался отнекиваться, ссылаясь, что живу в Дубне, а не в столице, но съемочная группа приехала в наш небольшой городок.
Когда передачу о загадочных хилерах увидели миллионы зрителей первого канала страны, аккумулятор моего сотового телефона стал быстро разряжаться от многочисленных звонков абсолютно незнакомых людей. Забавное продолжение этой истории приключилось в Бельгии. Тогда я работал в известной торговой компании и по делам бывал в командировке в одном из старинных городов Европы – Генте. Как-то поздно вечером мы сидели с коллегой в небольшом ресторанчике на берегу канала, бывшего пару веков назад торговой артерией Бельгии, да и не только ее. Старое складское помещение было переделано в ресторан с бережным сохранением интерьера ушедшей эпохи. Уютный уголок со столиком на двоих и вид на огни засыпающего города располагали к беседе. Пользуясь случаем, мы, не стесняясь, расспрашивали друг друга о том, о чем никогда бы не стали говорить днем в офисе. Даже мой плохой английский не мешал беседе, плавно перешедшей на вечную тему. О женщинах. Наверное, я выпил лишнего, потому что стал рассказывать о том, как написал свои первые рассказы, которые для меня были скорее объяснением в любви, чем каким-то литературным опусом. Да и случилось все это на одном из Филиппинских островов…
И тут звонит мой сотовый. Взволнованный женский голос по-русски просит ей помочь. А в Москве уже за полночь. Пытаюсь объяснить соотечественнице, что я не в России, и разговор ей дорого обойдется. Оказывается, она звонит из США, где только утро. Тесен мир! Несколько минут напряженно слушаю сбивчивый рассказ о больном ребенке. Моя собеседница испробовала все известные ей способы, но не может вылечить сынишку. Увидела передачу с моим участием о хилерах и вот отыскала по телефону. Какие неожиданные встречи иногда преподносит нам судьба!
Честно говоря, я так растрогался тогда, что слезы навернулись на глазах. Мой коллега понимающе притих, показывая жестом, чтобы я не волновался… Не помню, сколько мы проговорили тогда с взволнованной мамашей, но у меня начал жалобно попискивать сотовый телефон, сигналя о том, что аккумулятор на пределе. М-да, только наше сочувствие и сопереживание бывает так неисчерпаемо. Мучения неизвестного мне мальчика и тревога его матери стали так близки в тот вечер, что я долго не мог успокоится. Вспомнились мои бессонные от боли ночи и грустные глаза людей, бравшихся помочь мне, но в итоге только разводивших руками. Впрочем, не все из них были искренни, и понимание этого только усиливало мои переживания. Последняя надежда, словно свет в темном длинном тоннеле, и у моей собеседницы из США, как и у меня когда-то, была связана с хилером. С тех пор мы не виделись и не говорили с ней, но мне кажется, что просто еще не время. Мир удивительно логичен.
Это воспоминание почему-то промелькнуло в моей памяти на приеме у губернатора, когда стремительный танец под зажигательный ритм барабанов навеял мысль о душе Филиппин. Она тут, в Себу, в самом центре страны из семи тысяч ста семи островов. В отличие от нашей русской души, которая часто представляется широкой, необъятной и необузданной, непонятной иностранцам в своей расточительности и нерациональности, душа Филиппин мне показалась сконцентрированной,