«Хвала Гераклу!» – подумал Клит и приподнял голову. Финикийцы кидали в него камни, несколько из них просвистело возле его уха.
«А где же финикийские лучники? Неужели у них кончились стрелы?»
Клит услышал боевой клич трубы и снова ринулся вверх. Он уже почти взобрался на стену, как увидел, что финикийцы поднимают котел прямо над его головой.
«Проклятие! Только бы успеть!»
Клит отбросил щит вниз и буквально взлетел на крепостную стену. Он выхватил меч и поразил двух финикийцев, вращавших устройство, поднимающее котел. Разворачиваясь, он успел заметить огромного вражеского воина, который уже было занес боевой топор над его головой, но вдруг вскрикнул и стал медленно оседать на землю. Эдэй, товарищ Клита, следовавший за ним, успел метнуть копье и поразил вражеского гиганта.
– Спасибо! – прокричал Клит и ринулся в гущу растерявшихся финикийцев.
Не давая врагу прийти в себя, македонцы прыгали с лестницы и беспощадно убивали всех на своем пути.
Менее чем через час все было кончено. Над городом стоял густой дым – горели торговые ряды и дома жителей. Толпы пьяных македонских солдат грабили, насиловали женщин и убивали всех, кто попадался под руку.
Клит и Эдэй, шатаясь, брели по узким улицам города. Они заглядывали в дома знатных горожан и переворачивали сундуки в поисках драгоценностей. За их плечами болтались мешки, в которые они складывали золотые и серебряные кубки, тарелки, цепочки, ожерелья, монеты и прочее добро.
Друзья давно знали друг друга – они были родом из одного села в ущелье Скардона, где вместе пасли овец и возили на продажу сыр, пока их не призвали в армию царя Александра. Они служили в одной фаланге и участвовали почти во всех сражениях. В свои неполные двадцать лет они уже были покорителями Фив, Эфеса, Тарса, а в знаменитом сражении при Иссах их фаланга сыграла решающую роль, опрокинув левый флаг персов.
Клит часто думал о том, что, если бы не служба в армии, он бы до сих пор пас овец в горах и играл на свирели. А теперь он вернется в село богатым человеком, прославленным воином, сможет завести семью и у него будет много детей…
Войдя на террасу роскошного дома, принадлежавшего, очевидно, какому-то аристократу, Клит едва увернулся от бросившегося на него с кинжалом финикийца, а затем оглушил его ударом рукояти меча. Финикиец, обливаясь кровью, рухнул на землю.
– Должно быть, богач какой-то… – сказал Эдэй, склонившись над финикийцем. Он снял с его пальца золотой перстень с большим зеленым камнем, примерил, а затем бросил в свой мешок.
Друзья миновали террасу и вошли в светлый и просторный зал. Они не могли не удивиться богатству окружавшей их обстановки. Полы зала были устланы дорогими персидскими коврами, возле стен стояли бронзовые треножники, на которых еще недавно возжигалось ароматное масло.
Пройдя через зал и несколько комнат, солдаты обнаружили лестницу, ведущую вниз, очевидно, в погреб. Недолго думая, Эдэй поспешил туда, а Клит принялся осматривать ближайшие комнаты.
Он перевернул содержимое нескольких сундуков, но не обнаружил ничего ценного. Разочарованный, он хотел было идти назад, чтобы присоединиться к Эдэю, но вдруг его взгляд привлекла изящная розовая занавеска из индийской ткани, которая опускалась с потолка до пола и служила, по-видимому, входом в соседнюю комнату. Клит подошел к занавеске, отдернул ее и застыл на месте: на него смотрели огромные черные миндалевидные глаза прекрасной девушки, которая сидела на ложе, устланном персидскими коврами и подушками. На девушке была светло-зеленая туника, перетянутая золотистым поясом. Ее блестящие черные волосы покрывали мраморные плечи и достигали талии, а глаза полыхали таким огнем, что Клит растерялся. Открыв рот, он стоял и смотрел на девушку.
Она не была похожа ни на финикиянку, ни на персиянку, она вообще не была похожа на существо этого мира… Вдруг девушка протянула руку и взяла стоявший рядом струнный музыкальный инструмент, напоминающий греческую арфу. Она провела пальцами по струнам, и комната наполнилась нежными звуками таинственной мелодии. Клит стоял и завороженно глядел на девушку, которая в его глазах превратилась в богиню. Он слушал чудные звуки неведомой песни, и ему казалось, что он переместился в какой-то сказочный мир, где нет войн, крови и страданий…
Немного придя в себя, Клит снял шлем, подошел к незнакомке и присел рядом. Девушка перестала играть. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Клит протянул к незнакомке руку и коснулся ее плеча. Девушка вздрогнула и побледнела. Клит осторожно провел рукой по ее волосам. Обворожительно улыбаясь, незнакомка погладила рукой по груди Клита, а затем положила ладонь на его глаза. Клит ощутил аромат ее руки и расслабился. Внезапно девушка резко подняла свою арфу, ударила ею по голове Клита и бросилась бежать. Оглушенный Клит упал, но тут же поднялся и, громко ругаясь,