За творчеством Владимира Силкина я слежу ещё с 70-х годов, когда однажды ко мне в кабинет зашёл смущающийся курсант Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища и попросил почитать стихи. Прекрасно помню, что сначала он прочитал маленькое стихотворение «Элегия», которое в том, первоначальном, варианте называлось «Сапоги».
Сапоги вы мои, сапоги,
Повидавшие всякого много.
Всё мотаем, мотаем круги
По нелёгким солдатским дорогам.
На привалах порой не узнать —
Так от холода съёжитесь зябко,
Что рука порывается снять
Перед эдакой выдержкой шапку.
Но приятно шагать в тишине,
Скрип да скрип ваше звонкое слышать…
Засыпаю и кажется мне —
Сапоги потихонечку дышат.
Я запомнил это стихотворение с первого прочтения и обрадовался, что встретил, несомненно, одарённого молодого человека, да ещё и коллегу-военнослужащего, что особенно сближает. Вскоре стихи его были опубликованы в окружной газете «Советский воин».
Шло время. Окончив успешно училище, лейтенант В. Силкин уехал служить на Дальний Восток. Служил и продолжал писать стихи. В 1983 году во Владивостоке вышел первый его поэтический сборник «Отсюда Родина видней».
Я имел возможность участвовать в обсуждении творчества молодого поэта на III и IV Всесоюзных семинарах армейских писателей, где оно получило высокую оценку видных советских поэтов.
Сегодня стихи Владимира Силкина широко публикуются в периодических изданиях. Выходят и сборники. Это не только тонкий лирический поэт со своим видением мира и отношений между людьми, но и постоянный, интересный певец армейской темы. И если сегодня во время модных нападок на армию, некоторые говорят о том, что армия огрубляет человека, притупляет в нём чувство прекрасного, то пример жизни, службы и творчества подполковника Владимира Силкина, его интеллектуальный уровень и интеллигентность начисто это опровергают.
Говорят, началом признания поэта является первая, написанная на его стихи пародия. Вот и мне захотелось своей пародией отметить вступление его в пору творческой зрелости и признания, с чувством радости, что моё первое впечатление о его стихах не было ошибочным.
Из Рязанского края певучего…
Книжная полка
Скромные афиши у ворот Екатерининского сада извещали: в Краснознамённом зале армейского культурного центра, что на площади Суворова, состоится презентация книги поэта Владимира Силкина «Кавказский крест»…
– Зря он согласился на это огромное помещение, – услышал я разговор у раздевалки. – Здесь теперь и знаменитые артисты зрителя не собирают, а тут поэзия, да ещё в полковничьей форме. Жалко будет Силкина…
Но за полчаса до вечера зал уже был полон, и я, замешкавшись, еле нашёл себе место на приставном стуле в последнем ряду. Много было молодёжи, военной и гражданской. Блестели фронтовыми наградами ветераны. Пришли верные читатели и почитатели Владимира Силкина. Все знали, что речь пойдёт о Чечне, о кровавых сражениях в том бунтующем регионе.
Да, Силкин был в полковничьем мундире. Со всеми регалиями, которые он успел заслужить, побывав, пожалуй, во всех «горячих точках». Держался он раскованно и просто, от всей его крепко сбитой фигуры веяло основательностью, спокойствием. И читал он спокойно, как бы по-домашнему, голосом и взмахами руки не помогал, но после каждого стиха зал взрывался аплодисментами: благодатно ложились на души его правдивые, волнующие строки…
После того вечера прошло немного времени, но вот уже второй сборник, тоже в основном о Чечне, положил на стол Владимир Силкин. Называется он коротко и броско: «Блокпост», выпущен Издательским домом «Юпитер».
Мне кажется, что Силкин новой книгой сделал заметный шаг в своём творчестве. Весь сборник читается с интересом, на одном дыхании, как одно большое стихотворение. Тема у него святая: Армия и Отечество, сыновняя любовь к родному порогу. Он верен классике. Немного – поручику Лермонтову, немного – земляку своему Есенину. Нет у него зауми, пижонства, моды, «ананасов в шампанском». От его строк часто пахнет толом и порохом, окопной землёй и даже кровью.
Крепнет у поэта и свой собственный силкинский стиль, привлекающий доверительностью, обнажённой правдой, образным языком, переходящим иногда как бы в разговорную речь. У него «над Окою скуластые ветры», «рыба ослепла в кровавой воде», «смерть повыла