Вступительное слово автора-составителя
Люди недалёкие обычно осуждают всё,
что выходит за пределы их понимания.
Находясь в казачьем движении с лета 1991 года, я уже почти четверть века наблюдаю одну и ту же прискорбную картину: казаки, в массе своей, до сих пор не знают собственной этнической и культурной истории и вместо этого пользуются различными, порой фантастическими придумками, благодаря чему появляются у нас то некое «армянское казачество», то «Царские казаки» (в Вышнем Волочке), то «Верное казачество» (О. Шакиров из Харькова), то «русское боевое братство» (С. Мальков из Пензы), то вообще конструкции из любых «граждан России от 18 до 60 лет» (правительственное определение по «Закону о казачестве»). А между тем, этническая и культурная история казаков – это нечто особенное, своеобразное, самобытное, имеющее глубокие корни. Правда, сведения об этом, хоть и имеются, но разбросаны по разным источникам, далеко не систематизированы, что и даёт почву для построения различных гипотез на основании отдельных фактов, оторванных от общей картины этнокультурной истории казаков. Предпринятая мною настоящая работа – как раз и является попыткой суммировать имеющиеся данные для написания общего полотна казачьей этнической и культурной истории. Как это у меня получилось – судить тебе, брат Казак и Читатель.
Прежде всего, хочу предупредить, что, несмотря на название работы «Этнокультурная история казаков», в ней присутствует и история в привычном понимании – как описание событий и фактов из жизни казачьего народа. Такая необходимость обусловлена тем, что именно события и факты жизни народа становятся причиной сохранения или появления новых этнокультурных особенностей описываемого этноса.
Существует большое количество часто взаимоисключающих теорий и объяснений происхождения и развития казачества. Но вряд ли найдётся сегодня в мире хоть одна нация, сохранившая «чистоту первобытной крови» – племена воевали, объединялись в союзы, переселялись на новые места… В результате говорить о более или менее этнически «чистых» народах просто невозможно! Но выяснить, как, из каких народностей формировались сегодняшние национальности, наука способна.
Американский историк русского происхождения Г. В. Вернадский писал: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной и, несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство местного населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев».
Другой историк, Л. Н. Гумилёв, рассуждал так: «При осмыслении истории Азии и Европы как единого целого полезнее отобрать и привести нужные данные, чем адресовать читателя к редким, толстым книгам, которые он не всегда сможет найти и прочесть. Равно не следует заставлять его самого делать выборку из калейдоскопа событий».
Исходя из этих положений, взятых мною за основу составления настоящей работы, я и попытался выявить и совместить те сведения, что можно почерпнуть в трудах многих авторов, писавших или косвенно затрагивавших тему истории казачьего этноса.
Гумилёв также писал: «Войны и договоры, законы и реформы, сведённые в синхроническую таблицу, позволяют историку путём сложного анализа сначала вскрыть мотивы событий, а затем синтезировать ход процесса, что будет венцом исторического исследования».
Не знаю, насколько мне удалось в этой книге достичь заданной Гумилёвым цели исследования в отношении казаков, но надеюсь, что в любом случае моя работа не останется бесполезной в деле формирования единого и общепризнанного казачьими историками взгляда на казачью историю, которая на сегодня насчитывает большое число взаимоисключающих теорий, точек зрения и объяснений одних и тех же событий разными авторами.
Народы не появляются вдруг из ниоткуда. У каждого были предки в ранее живших племенах и народностях. Эти корни мы попытаемся осветить в нашей «Истории» относительно казачества. Народы и не исчезают бесследно. Плоды их трудовой, творческой деятельности воплощаются не только в немых материальных памятниках, но и в преемственности языковой и фольклорной, культурной традиции, в преемственности обычаев и обрядов – во всём том, что соединяет настоящее с прошлым и без чего немыслимо историческое развитие общества.
В процессе работы над источниками ясно обозначилась общая конструкция казачьей народности, составившейся из трёх ги-гантских этажей: скифский тюркоязычный (киммерийско-скифо-сармато-аланский) цокольный этаж-фундамент этноса, на котором позднее расположился мощный также тюркоязычный (гунно-булгаро-хазаро-печенежско-кыпчакско-татарский) этаж, а на этих фундаменте и этаже была надстроена верхняя часть здания с использованием нового – славяноязычного (польско-литвинско-малоросско-великорусского) строительного материала. Так было построено