Но мотовоз – не дрезина. За дорогой внимательно наблюдали офицер с биноклем и несколько саперов. Патруль двигался с небольшой скоростью и остановился, не доезжая шагов пяти до мины нажимного действия. Было слышно, как шипели тормоза, а броневагон сдал метров на десять назад.
– Увидели! – с досадой сжал кулаки капитан Журавлев.
Два пулемета, один из них крупнокалиберный, разворачивали стволы. Расчеты, укрытые за металлическими бортами, изготовились к стрельбе. Обер-лейтенант, старший экипажа из 10–12 человек, раздавал негромкие команды.
Трое саперов во главе с унтер-офицером спрыгнули вниз и осторожно двинулись вдоль насыпи, направляясь к подозрительному месту.
Мальцев смахнул со лба пот. Происходило что-то непонятное. Как они могли заметить небольшую, хорошо замаскированную мину? Впрочем, опытный глаз способен различить место, где переворошили и заново разровняли щебень. Николай подтянул поближе «дегтярев» и снял предохранитель.
Дальнейшие события разворачивались стремительно и не так, как этого ожидали капитан Журавлев и его люди.
С платформы ударили оба пулемета. Гулко, как в пустое ведро, молотил короткими очередями крупнокалиберный «машингевер». Его тяжелые пули гудели, разламывая толстые сухие ветки защитной полосы из спиленных еще весной деревьев.
Второй пулемет, новый «МГ-42», бил с характерным рычащим звуком, выпуская двадцать пуль в секунду. Его трассы проносились пучками, оставляя клубящееся крошево земли и древесины, рикошетили от камней, уходя в осеннее небо, покрытое облаками.
Хлопали винтовочные выстрелы, вели огонь несколько автоматов. Группу спасала предусмотрительность капитана Журавлева. Он выбрал место для засады в ста пятидесяти метрах от насыпи, хотя командир разведки партизанского отряда Аркадий Снитко предлагал залечь поближе.
– Когда состав кувыркнется, можно крепко по фрицам врезать. У нас ведь два «дегтяря» плюс ваши автоматы. Опять-таки в суматохе трофейным оружием можно разжиться.
Насчет оружия разведчик нес заведомую чушь. Любой эшелон, даже с фуражом или второстепенным грузом, сопровождали как минимум взвод охраны и две-три зенитные установки. Да и насчет «кувыркнуться» вряд ли бы получилось. Хотя на фронте у немцев дела шли неплохо, в здешних лесных местах составы сильно не разгонялись. В лучшем случае опрокинутся вместе с паровозом несколько головных вагонов. Из остальных выскочат стрелки железнодорожной охраны, откроют огонь зенитки – мало не покажется.
– Рыжие все такие мудрые? – усмехнулся капитан. – Пострелять не терпится? Да ты на героя и не похож.
У Журавлева имелись основания так говорить. Хотя рыжеволосый, в кубанке со звездой и кожаной куртке, Аркадий Снитко выглядел браво. Даже имел трофейный автомат, один из немногих в партизанском отряде. Капитана поддержал его заместитель, старший лейтенант Федор Кондратьев:
– Близко к насыпи лезть не надо. Дай бог, чтобы заряд рванул нормально. Если в составе цистерны, достанем их и отсюда зажигательными пулями.
Оба пулемета замолкли, и немецкие саперы стали осторожно ворошить щебень стальными щупами. Действовали они грамотно, опасаясь противопехотных мин. Но и долговязый старлей Кондратьев был далеко не новичком. Чтобы первая диверсия на «железке» не сорвалась, Федор заложил в насыпь вторую мину натяжного действия. Ее немцы пока не заметили, и находилась она рядом с броневагоном.
– С эшелоном не получится, – тронул он за плечо Журавлева. – Рванем мотовоз, пока он на мине стоит.
– Давай, – отозвался после короткой паузы капитан.
Мина натяжного действия – штука примитивная и опасная в применении. Зато довольно надежная. Хитростей в ней немного. Самое главное – натянуть замаскированный шнур и выдернуть чеку.
По условному сигналу сапер Степа Пичугин, спрятавшийся в семидесяти метрах от насыпи, потянул шнур. Ему в операции отводилась самая опасная роль. Требовалась минута или две, чтобы натянуть замаскированный шнур и выдернуть чеку.
Николай Мальцев видел, как младший сержант Пичугин по прозвищу Воробей быстро подтягивал шнур. При этом он невольно высунулся из-за поваленной сухой березы. Его могли увидеть в любой момент и открыть огонь. Ситуацию понимали все, а шнур, как назло, продолжал растягиваться, оставляя Воробью все меньше шансов на благополучный отход.
– Мальцев, Грицевич, огонь! Гасите пулеметы, – скомандовал Журавлев.
Снайпер Василь Грицевич уже держал на мушке первого номера из расчета крупнокалиберного «машингевера». Он выстрелил в тот момент, когда пулеметчик разглядел русского диверсанта и склонился к своему массивному «МГ» калибра 13 миллиметров.
Пуля ударила в край щита и ушла рикошетом в небо. Пулеметчик, слегка оглушенный ударом бронебойной пули, ответил неточной очередью.
Николай Мальцев успел дать короткую пристрелочную очередь по второму пулемету, когда Пичугин дернул туго натянутый шнур. Раздался