– Феня! Корми мужа! Завтра с Иваном едем телевизор покупать! – Гриша расстегнул портфель, вытащил из него толстую пачку денег и, с напыщенным выражением лица, бросил её на стол. Деньги рассыпались по столу, напоминая дорожку в палисаднике после осеннего листопада.
– Ура! – из-за стены выскочили Борька с Валеркой, – Ура! Теперь мы будем смотреть «Мойдодыр» дома!
– Ула! – раздалось из самодельной кроватки.
– А ну, дыхни! Опять у Пилипенко горилку пробовал? – Феня, отбросив за плечи свои непокорные кудри, сложила руки с тряпкой на животе, – я же просила: «После собрания сразу домой!». Опять будешь свою гармонию до утра трепать? Как же мне всё это осточертело! Завтра же скажу Валюхе, щоб Ивана, дружка твоего, угомонила.
– На, нюхай! Неделю я горилки в глаза не видел, – Гриша не понимал, почему жена набросилась на него, не замечая денег. Впервые, с окончания войны, шахтерам дали такую премию!
– Феня! Ты глянь сколько денег? Я и говорю – заживем, как люди – дети по соседям не будут бегать на мультики. Да и мы «Голубой огонёк» будем бачить вдвоем, на диване, – Гриша подошел и крепко обнял Феню за плечи.
– Дурачок ты мий. Який огонек? Який диван? Через мисяц Борьке в школу, а у него ще ни портфеля, ни сандалей. Шароваров на них не напасешься, каждый день латаю. Радиске костюмчик пора справить – из старого уже вылез давно. Небось, девки уже заглядываются! Да и у тебя – как на футбол сходишь, считай, рубашки нет – болельщик лысый.
– Феня! Ты меня слышишь? Ты меня видишь? Ты эти гроши видишь? – Гриша подвёл Феню к столу, нежно потряс её за плечи и собрал деньги в кучу, – здесь и на шаровары, и на красивое платье тебе, и на телевизор хватит. Ещё я мальчишкам велосипед к школе обещал. И на велосипед хватит!
– Ура! – Борька с Валеркой начали бороться на полу.
– Ула! – тёмноглазая Любочка застучала по кроватке.
И, правда: «Откуда столько денег?» – Феня села на табуретку.
– Ты чи що, кассу шахтёрскую ограбил, чи в лотерею повезло? – Феня поймала себя на мысли, что никогда столько денег не видела. Даже, когда за войну зарплату заплатили.
– Ну что ты, Фенечка! – Гриша повернулся к ребятам, – вот скажи Борька: – я на бандита похож?
– Похоз! Похоз! – Любочка выбросила в сторону отца деревянную ложку, служившую ей колотушкой.
Валерка попятился за стол, а Борька подошел к отцу, прижался к пахнущему, угольной пылью, пиджаку.
– Ну, что ты, папка! Вчора пацаны говорили, що Стаханов, приихав и, завтра будет шахтеров медалями награждать. А тебе медаль дали?
– Вин сам як медаль! Сверкаеть, як тот начищенный медный тазик в бане. А вот и Радис со школы пришов! Зараз ужинать будем.
Радис, бросив портфель на сундук, стал рядом с отцом. Руки в брюки, кепка на глазах.
– Похоз! Похоз! – Любочка снова швырнула ложку в сторону братика.
– Что здесь происходит? – Радис заметил дорожку из денег и вопросительно посмотрел то на отца, то на мать, – вы, что? Банк ограбили?
– И ты туда же? Шутник, – Гриша задвинул сыну фуражку на нос, подошел к столу и собрал деньги, – возьми Феня, убери их подальше. Давайте ужинать, потом разберемся. А пока всем цыц!
– Сегодня галушки. Кто не хоче, есть каша, що со вчора осталась.
Галушки! Галушки! – хором закричали мужчины.
Галуски! Галуски! – раздался одинокий голосок из манежика.
– Тогда всем мыть руки и за стол, – Феня убрала деньги в шкаф и ушла на кухню.
– Бать! У меня сандалии порвались. Купи мне штиблеты на резинках. Я посмотрю завтра в сельпо?
– Будут тебе штиблеты. Всё, на сегодня всем цыц. Папка устал.
Ужинали молча. Каждый думал о своем. Радис представил, как подойдет к Наташке в новых, коричневых штиблетах, а она увидит и скажет: «Радиска! Какие у тебя крутые штиблеты! Может, в клуб сходим? Завтра фильм „Веселые ребята“ – все наши собрались».
Борька в мыслях уже гонял на красном велосипеде «Орлёнок» по пыльным улочкам шахтерского посёлка. И уже представлял, как знакомые мальчишки бегут за ним гурьбой и умоляют: «Борька! Дай прокатиться! Ну, хоть разок, хоть вон до того поворота!».
Валерка пытался о чем-то думать, но никак не получалось – горячие галушки, все время, отвлекали от чего-то важного, главного: «Потом у Борьки спрошу, чего мне больше всего хочется».
Любочка ни о чем не думала – она просто радовалась скользким галушкам, которые пытались спрыгнуть с ложки.
Спать укладывались тоже молча. Дети с мыслями: «Быстрей бы завтра!». Только родители никак не могли уснуть…
…Феня,