– Мамочка, папа зовет тебя!
Пришлось встать и пойти к телефону. Прежде чем принять трубку, она крепко взяла малыша за руку, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Сиди тихо, понял? Папа там все слышит.
Личико Берта на миг стало озадаченным, а потом он кивнул и расслабился. Видимо, решил, что уж пару минут может посидеть спокойно. Когда договоренность с сыном была налажена, Нора села на ближайший стул и вновь приложила трубку к уху.
– Так о чем еще ты хотел поговорить?
– Просто хотел поболтать с тобой. Сложный период, ты же знаешь, – в его голосе звучала улыбка, и Нора сама улыбнулась в ответ.
– У нас мало времени, потому что сорванец действительно сильно хочет есть. Может, продолжим уже в скайпе?
– Нет, хочу послушать только тебя. Не пойми меня превратно, я люблю нашего сына, но иногда так хочется поговорить только с тобой.
– Тогда звони ночью, когда он спит.
– Ночью? У меня в голове не те мысли, дорогая.
Нора поджала губы. Каждый раз, когда она бывала с ним вежливой и милой, он норовил переступить черту, которую она провела три года назад после рождения Берта. Ей и самой хотелось нарушить запрет, но она не позволяла себе даже слабых попыток пересечь границы. Не только ради себя. Она ведь теперь не одна, а с маленьким, и это уже гораздо серьезнее. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы у нее не появился чудный мальчик, за благополучие которого она была готова отдать собственную жизнь? Возможно, она бы поддалась уговорам Эрика, и тогда ей пришлось бы терпеть и страдать, десятилетиями натягивая на себя одну и ту же маску. Она уехала из родной страны и порвала связи со всеми, кого знала не для того чтобы потом попадаться в те же сети вновь.
– Эрик, – укоризненно прошептала она, хотя Берт все равно не мог их расслышать. – Осторожнее, я ведь и цапнуть могу.
– Понял-понял. – Она даже увидела, как он примирительно поднимает руки, чего Эрик, конечно же, сделать не мог, поскольку ему, как и ей, приходилось чем-то держать телефон. – Просто… просто я очень устал, и мне жутко хочется потрепаться как в старые времена. Этот тур меня совсем вымотал. Может, мне пора на пенсию? – не то в шутку, не то серьезно спросил он.
– Может, и пора, – в том же тоне ответила она.
– И тогда ты вернешься?
– Куда?
Он выдержал выразительную паузу, а потом ухмыльнулся:
– Это не совсем верный вопрос, ты же знаешь. Не куда, а к кому. К тому, кто может отвезти тебя куда угодно.
– Об этом рано говорить, ты же еще не на пенсии.
– А ты бы хотела? Ты, конечно, прости, но, сколько можно вилять? Милая, на тебя этот так не похоже.
– Вилять? – Она задумалась. – Я ушла всего один раз и больше ничего не обещала.
– Но когда я спросил тебя, вернешься ли ты, если я исправлюсь, ты не сказала свое