Кроме того, иной была и обстановка. Ещё не произошло ряда событий, определяющих к настоящему моменту лицо мира. Многое из того, что давно стало свершившимся фактом и теперь воспринимается как нечто само собой разумеющееся, тогда сложно было вообразить даже в страшном сне! Короче, кто-нибудь наверняка сочтёт мою писанину утратившей актуальность…
Кому-то же, наоборот, может показаться, что некоторые фрагменты из конъюнктурных соображений добавлены при позднейшей правке. Имейте в виду, это не так: полностью отдавая себе отчёт в несовершенстве данной вещи, я тем не менее оставил всё как было. Лишь исправил ошибки.
Как бы то ни было —
Александре Смирновой,
которая подвигла меня взяться за это дело,
и Галине Гордиенко,
без которой оно точно не было бы закончено,
с благодарностью посвящается.
Кроме общеизвестных и упоминаемых повсеместно, имена и названия, встречающиеся здесь, вымышлены; совпадения с реальностью, если таковые будут обнаружены, случайны и непреднамеренны.
Пролог
Важной подробностью мрака, изредка прорезаемого зарницей осознания: «Я существую», – неотъемлемой его принадлежностью является пульсация: нежная, хотя и несколько навязчивая, порой раздражающая монотонностью. Последняя, впрочем, иногда уступает место чему-то другому.
Чаще всего оно просто тихо подаёт этакие размеренные признаки жизни где-то под ногами (или, вернее, НАД ногами, если быть точным, – хотя необходимая для подобной точности информация пока не собрана), накатывает на ноги вялым, монотонным прибоем, словно бы с некоторой ленцой напоминая: «Я здесь! Я никуда не делось, не беспокойся!» – однако иногда к мёртвому штилю, царящему в тесной, хотя и вполне уютной капсуле, примешивается лёгкое волнение. В подобных случаях мягкие стенки, податливые в обычное время, делаются вдруг неприятно упругими и начинают – сначала осторожно, потом резче и бесцеремоннее – пихать и подталкивать: то по очереди, а то и одновременно, словно никак не сойдутся во мнении, какое направление задать бережно сдавливаемому ими телу. (Да и стоит ли куда-либо двигаться, если начистоту!)
К счастью, обычно суета быстро прекращается, а паника, овладевшая было всем твоим существом, уступает место умиротворяющему сознанию достойно перенесённого испытания и… собственно, релаксации – после того как всё кончилось… Или не кончилось?
Оказывается, жизнь (кто бы мог подумать!) таит в себе неприятные сюрпризы. Бывает и такое: пространство вдруг может распасться надвое, перечеркнутое трещиной, которую не видишь, но чувствуешь, – вот как сейчас, например… В образовавшуюся прореху льётся свет, затопляя твой кокон и плавя полуслепые глаза, ненадёжно спрятанные за прозрачными веками… Стенки выталкивают тебя навстречу испепеляющему жару, и вот ты начинаешь задыхаться… хотя минуту назад не имел о процессе дыхания ни малейшего представления.
Неожиданно становится легче, прохладнее… Лавина образов врывается в сознание и осаждается там, постепенно складываясь в стройную, будто знакомую заранее конструкцию светлого будущего.
…Вот он ты на руках у матери, стоящей посреди освещённого солнцем яркого дворика. Здесь тепло и уютно, да, – но прикосновения рук вызывают столь болезненные ощущения! – и какая-то неясная угроза исходит из узкого прохода между зданиями…
Хорошо, пускай не угроза, но – тоскливое чувство обречённости.
Оно ведь как: стоит человеку подрасти немного (ровно настолько, чтоб осознание себя частью чего-то большего однажды пропитало тебя и впредь уже никуда не испарялось), как вдруг… или совсем не вдруг, а очень даже постепенно, однако – так или иначе становится предельно ясно, что ты давно не в залитом солнцем дворике находишься, а в душной, смрадной темноте с трудом протискиваешься вперёд, к какому-то новому свету…
Категорически не понимая, зачем было нужно покидать тот, старый, имя которому – Блаженное Неведение.
…Мама ожесточённо спорит с отцом, тот размахивает руками… Не стоит бояться: всё, что с тобой происходит, – не более чем одна из бесчисленного множества составляющих Единого Целого, а значит, неизбежно… хотя и больно.
Очень. Настолько, что хочется спрятаться (брось! – ты ведь и сам догадываешься, что желаешь невозможного!) … вернуться обратно…
И вслед за этим приходит неожиданное осознание того факта, что, сколько бы времени ни довелось тебе прозябать здесь, отныне каждый год, каждый час, каждая секунда, проведённые в новом мире, будут (ещё как будут!) отзываться вот этой самой болью.
Одной болью. Ну почти. За редким исключением…
Часть I
Глава 1
«Не морочьте голову, молодой человек, – рявкнула старуха