– Понимаю. Можешь не верить.
– Да какая вообще разница, была ты раньше двуногим, или не была. От меня ты чего хочешь?
Я растерялась.
– Ну как чего? Возьми меня в стаю, или как это у вас называется.
Рыжий полуприлёг на правый бок, начал чесать ногой проплешины на левом, повизгивая от смеха.
«Прекрасно!» – мрачно подумала я. – «Хорошо денёк начался». Вообще-то даже детям известно, что волшебников и колдунов лучше не дразнить. Но кто ж знал, что они по сей день существуют? Надо же было так вляпаться!
Глава первая. Пора что-то менять
Я стояла перед зеркалом в школьном туалете, опираясь руками на края раковины. Из крана хлестала холодная вода, которую я перед этим несколько минут зачерпывала горстями и прикладывала к глазу. Под ним медленно проступала синева и припухлость синяка, а сам глаз противно болел. Эта истеричка Савочкина умудрилась заехать в него рукой. Даже не кулаком – на это у неё ловкости не хватило, а неуклюже, наотмашь, ребром ладони. Как только пальцами в глаз не попала, до сих пор удивляюсь.
Из зеркала на меня смотрела заурядная, блеклая девчонка с потёкшей тушью и русыми волосами. Волосы намокли и свисали неопрятными мокрыми пучками. Круглое лицо, ненавистный нос «картошкой», слишком тонкие противные губы, которые, как не крась, привлекательнее не становятся. Невыразительные серо-голубые глаза под светлыми, почти незаметными бровями. Левый глаз, который пострадал от удара, был сейчас пугающе красным. Впрочем, второй выглядел не намного лучше и тоже слегка покраснел – от слёз и клокочущей внутри ярости.
Что за насмешка судьбы – родиться девчонкой, но при этом такой непривлекательной, что вся жизнь превращается в сплошное мучение, а от зависти, обиды и злости на саму себя почти каждую ночь подушка мокрая от слёз. Девчонки обычно обожают вертеться перед зеркалом, делать «селфи» на каждом шагу. А я с зеркалами не дружу, стараюсь по возможности избегать. Мягко говоря, популярностью я у парней не пользуюсь. Это очень обидно, когда тебе четырнадцать лет и знакомые девчонки наперебой хвастаются своими друзьями. Ты видишь, как они в обнимочку вальяжно ходят туда и сюда, небрежно просовывая руки в задние карманы джинс друг друга, как чмокаются при всех, снова, и снова, и снова. А ты навсегда обречена быть только зрителем в этом чужом для тебя театре. Ты быстро понимаешь, как несправедливо устроен мир. Мальчишки, как последние дураки, носятся за смазливыми дурами, а тебя в упор не замечают. А те, что замечают, не видят в тебе девушку – обращаются, как со своими пацанами-дружбанами. «Эй, Майка, пошли после школы с нами по пивку!» Сто лет нужны такие друзья.
В общем, понаблюдав за их предпочтениями, я выработала новую тактику. Стала напрашиваться в спутницы к одной из тех «красавиц», которые пользовались популярностью у мужской половины. Знакомиться стало легче, так как на меня поневоле обращали внимание. Правда, появилась другая проблема: формально мы знакомились, но очень быстро меня начинали воспринимать просто как «фон», как элемент обстановки или природы. Ну а «красавицы» оказывались очень капризными, требующими море внимания и мелких услуг. Тоже мне, королевы. «Майка, сбегай туда! Майка, пошли сюда! Сфотай нас вдвоём! Передай парню то, скажи ему это!» Когда им надо перед мальчишками повыпендриваться, они охотно берут с собой меня – я не опасна, на меня их кавалер не западёт, а лишний зритель только льстит самолюбию. Можно «звездить» вовсю. А что я тоже человек, об этом вы не думали? Что я тоже нравиться хочу? Что я, может, не красивее вас, но уж точно не глупее! Тошнит иногда от тупых разговоров. В последнее время частенько с Катькой Савочкиной тусовались – вот она особенно достала своим хихиканьем и томным закатыванием глаз. Противно же смотреть, тоже мне, Мэрилин Монро нашлась! Неужели не понятно, прикалываются над тобой! Вот и Сашка Журавлёв тоже просто для «поржать» с ней встречается. Потом пацанам рассказывает, а они от смеха чуть на ногах держатся. А Катька тащится, её прямо распирает от гордости, как её красотой и умом восхищаются.
Ну я и не сдержалась. Сказала и ей и ему. Журавлёву сказала, что представление окончено, если он в цирк хочет сходить – то ошибся адресом. А Катьке – что если она дура, хоть и красивая, то необязательно это каждому придурку демонстрировать. Ну он высказал, что о нас думает, и свалил. А эта стерва меня за угол отвела и как махнёт лапищей – я не ожидала, не успела увернуться. Аж искры из глаз посыпались. Испугалась Катька потом, просила не рассказывать никому. Очень надо. Я не стукачка. Но общаться с Савочкиной больше не буду. Да и вообще, пора что-то менять в жизни.
Теперь точно синяк будет. Я остановила воду, достала из сумочки салфетки, вытерла лицо. Вздохнула и вытащила тональник и тушь. Всё равно страшная буду, и любой дурак догадается, что синяк пытаюсь скрыть. Но не оставлять же так, как есть – так и в полицию загреметь можно. Скажут, бомжатница. Или ещё чего похуже. Нет, пора брать судьбу в свои руки. Хватит быть на вторых ролях, наелась уже этого досыта. На урок не пойду, всё равно опоздала. Лучше домой. Подштукатурюсь