Жизнь «Бледно-голубой точки» в великой всеобъемлющей тьме. Валерий Ермаченко

та вечности. Но в этой точке, словно в волшебной шкатулке, помещалось нечто невообразимое – жизнь.

         Точка не помнила, как родилась. Возможно, её вылепили из звёздной пыли и солнечного ветра, а может, она возникла из тихого шепота древних туманностей. Её тело – это океаны, что переливаются сапфирами под лучами звезды-матери, и континенты, вышитые лесами, горами и пустынями. Но снаружи, из глубины холодного космоса, она казалась лишь бледным пятнышком, затерянным в пустоте.

         «Зачем я здесь? – спрашивала Точка у тьмы, окутывавшей её. – Я так одинока».

         Тьма, древняя и мудрая, отвечала голосом метеоритных дождей:

      – Ты не одинока. Ты – дом. И правда: внутри Точки кипела жизнь. Миллиарды существ – от невидимых глазу до тех, что научились смотреть в небо и задавать вопросы – дышали, любили, страдали и мечтали. Они строили города из песка и стали, слагали песни о луне, плакали под дождём и смеялись, глядя на радугу. Их голоса, тихие, как шёпот листьев, сливались в единый гул – гимн существования.

         Но не всё было прекрасно. Иногда Точка содрогалась от боли: её реки чернели от яда, леса превращались в пепел, а дети её – люди – делили землю мечами и огнём. «Почему они не видят, что мы все – одно?» – грустила Точка, наблюдая, как её обитатели, словно слепые путники, блуждают меж света и тени.

         Однажды из глубин тьмы прилетел странный гость – серебристый зонд, созданный руками её же детей. Он оглянулся назад и сделал портрет Точки: хрупкой, одинокой, окутанной сиянием звезды. Люди назвали этот снимок «Бледно-голубой точкой» и вдруг осознали: их дом – это не бескрайние царства, а лишь пылинка, затерянная в вечности.