К этому же изданию приложен портрет автора, сделанный 15 марта 1897 года.
Предисловие к первому изданию
Как священник, я особенно обеспокоен благополучием бессмертных душ. Это то, ради чего я живу, и это то, за что я хочу умереть. За последние четыре десятилетия, долгих 30–40 лет, смертные тела также дали мне много работы и жертвенной заботы. Я никогда не искал эту работу. Приход каждого больного был и остается (естественно) для меня обузой. Просто взгляните на Того, Кто сошел с небес, чтобы исцелить всех нас, и подумайте об обещании: «Блаженны милостивые, ибо они будут помилованы…, последний глоток воды не останется без вознаграждения» смогли подавить очевидный соблазн отклонить все прошения в каждом случае, независимо от просителя. Этот соблазн был тем более очевиден, что он не предполагал никакой выгоды, а скорее неисчислимой потери времени, не честь, а часто клевета и гонение, не благодарность, а во многих случаях неблагодарность, насмешки и презрение составляли мой рацион. Так и должно было быть, и я этим вполне доволен. Но каждый может понять, что после таких событий я не испытываю особого желания писать, тем более, что старость уже тяготит меня, а душа и тело жаждут покоя.
Только настойчивые и порывистые призывы моих друзей, которые называют грехом против милосердия, если мои переживания отправятся в могилу вместе с моим гниющим телом, бесчисленные прошения исцеленных, но особенно мольбы бедных, брошенных больных людей в деревне, заставляют перо оказаться в моей неохотно, уже дрожащей руке.
Я всегда с особым вниманием и любовью заботился о бедных слоях населения, о часто заброшенных и забытых больных в уединенной сельской местности. Моя маленькая книга посвящена прежде всего этим людям. Язык соответствует цели, прост и понятен. Я намеренно стараюсь избегать всякой научной ерунды и писать в развлекательной манере, а не создавать сухой, высушенный, безжизненный и бессильный скелет. Можно снисходительно игнорировать широту той или иной истории, некоторые повторения, помня о доброй цели и честном намерении.
Ничто не приходило мне в голову дальше, чем полемизировать и бороться с любой из существующих медицинских школ или нападать на любую личность, ее научную основу и репутацию даже в мельчайших деталях.
Я прекрасно знаю, что только настоящий эксперт имеет право на такие публикации. Однако я убежден, что именно эти люди будут благодарны, если неспециалист также сможет многолетний опыт в этом направлении.
Я всегда буду рад протянуть руку любому, кто окажет мне искреннюю помощь, и с благодарностью приму исправления и предложения. Однако я нисколько не буду беспокоиться о легкой критике и даже мягкой критике, исходящей с партийных позиций, и спокойно приму «растяпу» и «шарлатана».
Я сам не желал ничего большего, чем чтобы профессионал, врач, снял с меня эту тяжелую ношу и гнетущую работу, и у меня нет более сердечного желания или стремления, чем чтобы люди, работающие в этой области, наконец, изучили метод гидротерапии более широко и всесторонне и взяли его под свой контроль. Такой человек хотел бы считать эту мирскую работу небольшой помощью. На этом этапе я могу вас заверить, что, несмотря на мое часто очень грубое и отвратительное поведение, даже самого большого здания не хватило бы, чтобы вместить всех больных и страдающих, число которых, без преувеличения, составляет тысячи и десятки тысяч, и что я мог бы легко стать богатым, очень богатым, если бы только был готов принять часть предлагаемой мне награды за исцеление. Многие пациенты приходили и говорили: «Я дам вам 100, 200 марок, если вы сделаете меня здоровым». Больной ищет помощи везде, где он ее находит, и с радостью платит врачу то, что ему положено, когда тот его исцеляет, независимо от того, осуществляется ли лечение с помощью пузырька с лекарством или кувшина с водой.
Известные люди медицинской профессии решительно и успешно начали применять метод гидротерапии. Вместе с ними часто хоронились их советы, рекомендации и знания. Пусть за рассветом наконец наступит долгожданное светлое утро!
Я несу полную ответственность за каждое имя, упомянутое или подразумеваемое в книге, и никогда не колеблясь назову его публично, если меня попросят. Некоторые, возможно, резкие выражения можно отнести к моему несколько резкому и грубому нраву. Я состарился вместе с ней, и нам обоим трудно отрицать друг друга и расставаться в старости.
И прежде всего пусть маленькая книга, начинающая свой путь, не останется без Божьего благословения!
И когда однажды мои водные друзья услышат, что я перешел в вечность, тогда они окажут мне услугу любви и пошлют мне вслед охлаждающий луч в мощной