(Название «Вольные» и «морской пехоты» будут периодически чередоваться между собой. Будучи колониальными частями и находясь в ведении морского министерства, эти подразделения являлись по сути своей морской пехотой).
В Канаде тоже увеличивалось количество войск. Губернатор Дюкен своим указом довёл число Вольных канадских рот до 28 единиц по 50 солдат в каждой, усиленных в 1750 году корпусом из роты колониальных артиллеристов, именовавшихся канонирами-бомбардирами (в 1757 году прибыла ещё одна такая рота).
Стоило ли и говорить, что у противников были неравнозначные войска. Английские батальоны (10 рот, в том числе одна гренадёрская в каждом) представляли собой вымуштрованные части, с отличной строевой и огневой подготовкой, готовые для войны в европейском стиле. Французские – наёмные образования, из присылаемых из Европы служить по контракту или набираемых на месте за деньги солдат.
Последние, хотя и должны были проходить обучение согласно королевских ордонансов о пехоте, на местах, в зависимости от расквартирования, быстро трансформировались или в обычные гарнизонные войска, или в своеобразные подразделения, хорошо освоившие тактику малой войны. Эти силы оказывались приспособлены к неожиданным засадам и дальним рейдам в сводных отрядах с индейцами и «лесными бродягами», но гораздо менее подходили для «европейской» войны.
Достоинства этих войск во многом нивелировались слабой дисциплиной. В будущем их ждали и успехи форта Дюкен и разгромы Ла-Бель-Фамиль. Однако возможности их применения оставались весьма специфичными.
Французские части, кроме того, вечно оставались недоукомплектованными. Так, анализ состояния их регулярных сил до и в ходе войны с французами и индейцами 1754-1760 годов говорил о том, что фактически в ротах в среднем находилось по 30-40 человек.
Это было связано с многими причинами. Болезни уносили ценные жизни, подкрепления из Европы присылались недостаточные, практика получения жалования командирами за «мёртвые души» оставляла желать лучшего, как и низкое самосознание и дисциплина самих военнослужащих, периодически разбредавшихся по домам. Тот же гарнизон Луисбурга, при штатной численности в 1200 морских пехотинцев и 100 артиллеристов совокупно имел в строю чуть более тысячи человек крепостной стражи, из которых 100-200 служак каждую весну оказывались больны и, как следствие, полностью небоеспособны.
Сопоставимая ситуация прослеживалась в Канаде, где из числа в 1500 бойцов в строю наблюдалось порядка 1000 офицеров и солдат. Даже в 1759 году, когда колонии угрожала гибель, под ружьём имелось не более 1500 морских пехотинцев из 2600 человек, полагавшихся по штату.
Всего по подсчетам канадского историка Марселя Фурнье во всей Новой Франции на 1754 год было расположено 2779 человек. Вычитая из этого числа