Прошли годы, люди прижились среди бескрайних снегов, у них родились дети, затем внуки. Но по-прежнему глядя на небо, они ждали помощи.
«Бабуш – воскликнула кареглазая девчушка, вскочив с кровати, устланной мехами шестилапых.
«Что тебе непоседа?» – спросила старушка, подкидывая ещё веток в печурку. Закутавшись в одеяло так, что остались видны лишь лицо да тёмные растрёпанные волосы, девушка шёпотом сказала:
«Мне опять снились цветы
Косо взглянув на неё и покачав головой, старуха недовольно сказала:
«Опять, что же за напасть, в кого ты уродилась-то такая? Ведь не видала ты никогда ни травы, ни цветов. Ох, Танька, не доведут тебя эти сны до добра».
«Зато ты мне рассказывала, когда я была маленькая».
«Я уж сто раз покаялась за эти рассказы», – старушка недовольно отмахнулась и направилась к столу, на котором стояли глиняные горшки. А Таня, закрыв глаза, попыталась вспомнить свой сон. Зелёная трава росла по краям песочной дорожки, смешные травинки, торчащие в разные стороны, по которым прыгали насекомые удивительнейших форм. А разноцветные цветы возвышались над травой на тоненьких стебельках, что казалось непонятно, как они могут выдерживать такой вес. Бредя по песчаной дорожке, Таня смотрела на яркое слепящее солнце на голубом небе, а вдали виднелась кромка тёмного дремучего леса.
«Ох, бабуш, как же это было здорово – прошептала Таня и, встав, подошла к бабушке.
«Ничего хорошего», – проворчала та и добавила чуть мягче: «Сходила бы лучше к Егору, он молока обещался».
«Иду, иду – воскликнула Таня, натягивая унты, и добавила, надевая шубу: «Я ему расскажу про сон…».
«И думать забудь – строго сказала бабушка: «Туда и обратно, поняла?»
«Конечно – пообещала Таня, выскакивая во двор.
Пробираясь против ветра по чуть расчищенной тропинке, она вспоминала свой тёплый сон, и от того на душе становилось чуть теплее. Егор был единственный в деревне, кто попытался приучить шестилапых, и теперь деревня была обеспечена молоком. Вообще эти животные были безобидны и очень пугливы, обитали они в пещерах, образующих под землёй ледяные лабиринты. Бывалые охотники забирались на многие километры вглубь и рассказывали настоящие чудеса, про белый мох, растущий на льду, и про стада шестилапых, кочующих по пещерам.
Вот и хижина Егора, распахнув дверь, Таня влетела в дом вместе с клубами снега.
«А, Таня! Вовремя, вовремя, иди к нам», – сказал седой старик, сидевший в кругу ребятишек.
«Дядя Егор, бабушка просила молока и сказала, чтобы я не задерживалась».
«Да будет, послушай лучше историю про город… А потом история с тебя, по уговору. Так на чём это я остановился?» Старик, приподняв густые брови, взглянул на окружавшую его ребятню.
«Про фонарики – хором воскликнули дети. А Таня меж тем, сняв шапку, села поближе к печке.
«Ах да, конечно! Как я мог позабыть», – сказал Егор: «И вот, когда бывало темно, а там вовсе не всегда темень, как здесь, везде зажигались огни, на каждом доме, вдоль каждой тропинки, чтобы люди не блуждали во тьме, а всегда могли найти нужную дорогу. А были также огни на ножках. Они и назывались фонарики, представьте себе длинную-длинную ножку в пять человеческих ростов, а на её вершине горит пламя в… таком прозрачном горшочке. А вокруг светло-светло, так что даже читать можно». История Егора унесла детей в далёкую сказочную страну, где жили, по их мнениям, волшебники, для которых не было ничего не возможного, они воздвигали дома, подобные скалам, что дети видели лишь издали, на юге. Они могли летать по воздуху и ездить по земле с невероятной быстротой. У каждого в дом сама прибегала вода, и там всегда было тепло, не надо было ходить за дровами по морозу. Если волшебники пожелали бы, у них всегда могло быть ясное небо, но они почему-то этого не делали. Егор так и не смог объяснить, зачем необходимы тучи, закрывающие солнце, что-то про воду, падающую с неба, но зачем, если вода и так притекала к каждому в дом?
«ВОТ ТЫ ГДЕ, НЕГОДНИЦА Все оглянулись к двери, там вся запорошённая снегом стояла бабка Тани: «Я её дома жду, понимаешь ли, а она тут сказки слушает, и не стыдно?» Таня без слов поднялась, но Егор остановил её, сказав:
«Слушай, бабка-сержант» (так прозвали бабку Тани дети, а потом и взрослые стали так её звать в шутку): «Ты не знаешь, а ворчишь, с Тани ещё история, у нас уговор есть, все, кто приходят ко мне, рассказывают историю