В связи с тем, что я переезжал очень далеко от привычных мест службы, посчитал необходимым переговорить с командирами.
– Господа офицеры, друзья. Война скоро закончится, и все вы окажетесь перед выбором, что делать. Я назначен губернатором Аляски, а это означает, что я буду испрашивать разрешения императора забрать с собой все полки и военные корабли. Как вы понимаете, все вы также окажетесь на Аляске, то есть очень далеко от привычных для вас мест службы. Мы вместе прошли сложный путь, поэтому я никого не хочу принуждать. Каждый из вас может отказаться идти за мной дальше, и я позабочусь, чтобы вас перевели на достойное место. Вместе с тем, вам я скажу причину, по которой еду в эту даль. Прошу сохранить её в тайне пока не будет официального открытия. Сразу скажу – будет трудно, холодно, но жить там можно, и денег будет не в пример больше.
– За счёт чего?
– Прежде всего, это поимка нечестных охотников, суд и конфискация имущества. Оттуда будете иметь долю. Лет десять отслужите и с капиталом на вольные хлеба уйдёте. Если захотите, станете промышленниками или торговцами.
– А семьи как?
– Если с семьями, то ещё лучше будет. Но это не всё. Теперь слушайте главную тайну севера.
– Михаил Александрович, не томи!
– Медведь, вот ты торопыга. Сергей Николаевич, лично для тебя говорю – я нашёл на Аляске золото на миллионы рублей. Все вы станете в числе основных пайщиков моей компании. Это означает, что скоро вы будете жить не только на зарплату, но и на золотые дивиденды. Так что, господа, делайте свой выбор.
Из командиров отказались ехать лишь Гулов и Шевцовский, решившие продолжить службу в родных местах. Гулов был привязан к Таганрогу, а казаки подчинялись мне только во время похода, отчего в обойму моего отряда не попадали. Зато изъявили желание отправиться Бахит Гирей и Камиль Гаджи-бей со своими отрядами.
На следующий день пароходом я отправился в Воронеж, затем на наших фургонах в Москву, а далее паровозом в столицу. Компанию мне составили Чайкини и Вадимов, которые, кроме дел амурных, должны были помочь мне в делах губернаторских. Кроме них ехал Шалмов с двумя десятками армейских интендантов, трое из которых остались в Москве командовать открытым нами вербовочным пунктом.
С собой я вёз донесения о сражениях с английским десантом под Новороссийском и уничтожении отряда Сефер-бея. Кроме этого со мной были списки погибших, раненых, заболевших и находящихся в строю солдат подчинённой мне дивизии. Прибыв в столицу, остановился в гостинице «Гранд Палас», а народ поселился в гостиницах попроще. Сразу увиделся с Еленой, а на следующий день был на приёме у императора.
Мысленно Александр пребывал в мире планов и прожектов, учась управлять империей, при этом участвуя в заседаниях военного штаба. В первых он видел радужные перспективы, а во вторых – горечь поражения. Однако встретил он меня весьма тепло.
– Здравствуй, друг мой, Михаил Александрович. Хоть ты меня радуешь делами своими. Читали твою реляцию о делах керченских. Хорошо щёлкнули союзничкам по носу. Вот только на основном театре всё гораздо печальнее.
– Александр, это не последняя война, так что многое в твоих руках. Сумеешь реорганизовать армию и флот, да военную промышленность – Европе придётся с тобой считаться. Только помни – сильных не любят, потому что ими тяжело управлять. Так что готовься, что твои враги будут тебе мешать в твоих начинаниях.
– Оружие, это да – дело серьёзное.
– Не только оружие, а целый ворох дел: производство обмундирования, продовольствия и оружия, а для этого необходимо развивать добычу руд и прочих ископаемых, их переработку, дороги, транспорт…
– Умеешь ты вернуть на землю.
– Эх, император-батюшка, те же задачи стоят передо мной там, на дальнем севере. Что же, давай обсудим будущий парижский конгресс, где будет решаться судьба побеждённых, то есть нас.
– Когда он состоится?
– Дай бог памяти, где-то в феврале-марте следующего года.
– Кого мне назначить главным в делегации?
– Орлов вполне справится. Человек в авторитете и права качать умеет. А сейчас давай поговорим об итогах войны, и как подготовиться к требованиям европейцев.
Откровенно говоря, я не знал итогов Парижского мирного договора, за исключением того, что России и Османской империи запрещалось иметь на Чёрном море военные флоты и арсеналы. Об этом я и сказал.
– Понимаешь, Александр, наш флот на Чёрном море составляет сейчас примерно тридцать единиц парусно-паровых кораблей.
– Тридцать! Ты столько отбил у неприятеля?
– Да, часть была отбита, а десяток потоплен. Сейчас половина находится в строю, а, что смогли, подняли и поставили на ремонт в доки Керчи и Таганрога.
– А если их перегнать на Балтику?
– Так кто же это разрешит сейчас сделать, тем более, это английские и французские корабли. Их обязательно потребуют вернуть или утопить.
– А